Художественная керамика

Ковровская игрушка

Ковров – районный центр Владимирской области. Согласно преданию возник в XII веке как деревня Елифановка, называвшаяся по имени её основателя зверолова Елифана. В XVI веке село принадлежало князьям Ковровым, от чего и получило название “Коврово”. В 1778 году село получило статус уездного города. Берега реки Клязьмы богаты месторождениями уникального природного материала – красной и голубой глины. Наличие глины способствовало развитию “глиняного промысла”. Подробнее

Дымковская игрушка

 

Дымковский промысел — уникальное явление русского народного искусства, пришедшее к нам из глубины веков. Считается, что возник он в XV–XVI веках в слободе Дымково на низком правом берегу реки Вятки возле города Хлынова-Вятки. Именно там развилась и сложилась потомственная традиция изготовления глиняной игрушки по женской линии, передаваемая от матери к дочери. Постепенно складывались династии мастериц дымковской игрушки: Никулины, Пенкины, Кошкины… Каждая из них имела свои особенности изделий в форме и пропорциях, колорите и орнаментах. Здесь, в слободе, в XIX веке жили и работали от 30 до 50 семей игрушечниц.
«Свистунья»

В прошлом изготовляли игрушки в слободе Дымково целыми семьями, копали и месили глину, вручную толкли и растирали краскотерками комовой мел, с осени до весны лепили, сушили и обжигали. Ближе к началу ярмарки «Свистуньи-свистопляски», которая проходила в четвертую субботу после Пасхи, игрушки белили мелом, разведенным на снятом коровьем молоке, красили яичными красками, украшали большими пятнами золотистой потали. А затем на лодках привозили яркий самобытный товар в город Вятку на праздник, радуя своим искусством детей и взрослых. Ярмарка была продолжением ежегодного поминовения жителей Хлынова и Великого Устюга, погибших во время печальной битвы, вошедшей в историю города как Хлыновское побоище, когда «своя своих не познаша». В память об этом событии у Раздерихинского оврага был поставлен поминальный крест, а затем и часовня. После этого наступал разгульный веселый праздник, длившийся в течение трех дней, где вятские жители от мала до велика свистели в глиняные свистульки.

Вот как описывает видевший этот праздник в 1811 году генерал Хитрово: «Жители города Вятки толпами собираются в сей день к небольшой деревянной часовне, где поют панихиды о упокоении душ своих соотечественников и родных, убиенных в тот день… Все утро посвящается молитве, а остальная часть сего достопримечательного дня — прогулке и увеселениям. Народ собирается с небольшими свистками и целый день свищет, ходя по улицам, и, стоя на валу, бросает глиняные шарики в ров. В честь оставшихся после сражения вдов продаются на тех местах куклы из глины, расписанные красками и позолоченные. Сей праздник называется в сем крае «свистопляска».

Будучи очевидцем, вятский писатель В.В. Лебедев писал в «Вятских записках»: «Когда попадаешь на площадь и идешь среди свистящей толпы, кажется, что идешь по воздуху. У всех смеющиеся и какие-то дерзкие лица. Идущие люди бережно держат перед лицами глиняную небольшую игрушку, ценой в три или пять копеек, изображающую двухголового зверя или барана с золотыми пятнами на боках. В хвост этому барану и свистят…».

Старейшая мастерица дымковской игрушки Е.И. Пенкина так вспоминала свое детство: «…Все горожане шли на Свистунью с детьми — три дня ребята свистели в свистульки, дудки дома, на улице — и получали всяких игрушек на целый год. Отец с матерью бывало тоже продает свои глиняные игрушки — сунет нам денег на сласти — конфеты, пряники, а пряники были особенные — привозили их из Архангельска — больше из черного теста с белым сахаром, фигурные…». К сожалению, сейчас этот праздник, существовавший до 1920-х годов, утрачен, но представление о нем дают нам творческие композиции дымковских мастериц разных поколений, выполненные на протяжении ХХ и в начале ХХI веков.

Известно, что дымковская игрушка, имеющая древние корни, упоминается в летописях в XV–XVI веках. В конце XIX – начале XX века она представляла собой одиночные самостоятельные фигурки людей, животных, птиц, свистульки, несущие в себе древние образы — представления людей о мире.

 

Хлудневская игрушка

 

Хлудневский гончарный промысел широко известен на территории нашей страны. Зародился он в деревне Хлуднево, находящейся на юге Калужской области, где для изготовления посуды использовались местные глины, предположительное время его появления XVI век. Мужчины тянули посуду и сбывали её на базарах местному населению в городах Жиздра, Сухиничи, Брянск, в Людинове и Дятькове. Женщины занимались бабьим промыслом — лепили игрушки: свистульки, гудушки, громатушки, разные большие фигуры.
Игрушка д.Хлуднево очень многообразна по сюжетам и многофигурным композициям. Отличительным сюжетом Хлудневского промысла является древо жизни. Основное назначение его — оберег. При помощи наполнения дерева в различных комбинациях птицами, животными, людьми, оно приобретает каждое свой особый смысл. Да и барыня у Хлудневских мастериц непростая — в карманах у неё птицы, да зверушки, в руках детки, да свистки, на плечах и голове тоже по птушке, а в юбке спрятаны глиняные шарики, потрясёшь барыньку, она и загремит, как будто разговаривает, одним словом громотушка. Особое место занимают Хлудневские игрушки-перевёртыши. Это мелкие свистки с двумя и более сюжетами в одной фигурке. Старые мастерицы были весёлые, наблюдательные и с юмором. Они подмечали интересные закономерности в пластике игрушек и воплощали свои находки непосредственно в свистках. Перевёртыши разделяются на две группы, те, которые надо как- то повернуть, чтобы увидеть второй смысл, и те, на которые надо только смотреть и заметить второй сюжет, не меняя положения игрушки. Это своего рода народные головоломки. Есть перевёртыши простые, а есть сложные, но зато сколько радости, когда загадка разгадана. Ещё одна особенность Хлудневского промысла, это ”мокрый соловей” — маленький горшочек, скрученный на гончарном круге со вставленным в него свистком.Если в него налить немного воды и подуть, то получается интересный, переливчатый звук, очень похожий на трель соловья.
Сейчас в деревне Хлуднево насчитывается 78 жителей. Большинство селян живет натуральным хозяйством. После смерти Бубнёвой Татьяны Ивановны и её сына Алексея в деревне игрушку начали делать сын Бубневой Татьяны Ивановны Александр с Женой Соколиковой Валентиной.

 

Скопинская керамика

 

Среди очагов народного художественного гончарства уникален промысел декоративной керамики, находящийся в городе Скопине Рязанской области. Рязанская земля, богатая традициями разных видов народного искусства, стала родиной производства гончарной посуды и лепных глиняных свистулек. В городе существовал целый «гончарный конец», а жителей города называли «скопинскими свистушниками».
До середины XIX в. глазури здесь не применяли, а делали обычные черные («синюшки») и обварные горшки. С освоением глазурования скопинские изделия стали значительно более яркими, декоративными. Обычная бытовая посуда скопинских гончаров XIXначала XX в. выполнена из светлой глины, имеет мягкие очертания, края часто заканчивают фестончатые «оборочки». Рукомои, кувшины, глубокие миски, кружки, хлебницы и др. формовали на низких ручных гончарных кругах, украшали процарапкой, штампиками, налепами и потечными цветными глазурями. Часто на одном предмете живописно сочетали глазури коричневую с зеленой или зеленую с желтой. Высушенные изделия обмазывали дегтем, посыпали неровно размолотым порошком цветных глазурей и обжигали в ямном горне.
Примерно с середины XIX в. в промысле стали делать декоративную скульптурную керамику. Сохранились сведения, что сначала мастера выполняли единичные фигурные предметы; льва, птицу, шар, самовар и т.п. и ставили такую вещь на столбе у ворот своего дома как украшение и в знак того, что здесь живет незаурядный мастер. При этом соревновались в сложности и фантастичности работ. Потом стали выставлять такие диковинные фигуры и скульптурные кувшины на ярмарке перед своим обычным товаром для привлечения к нему внимания покупателей.
Спрос на декоративные изделия поощрил мастеров делать их уже специально на продажу. Фигурные сосуды возили на праздничные базары в Москву, Рязань.
Интересны кувшины с высоким горлом, туловом в виде медведя или хищной птицы скопы, с ручкой и носиком в виде змеи. Крышку часто завершала фигурка птицы, зайца или собачки. Иногда сосуд имел кольцевидный корпус, а внутри него помещалась фигура медвежонка или дракона. Порой делали бутыль в виде мужской фигуры с палкой в руке. Сохранились подсвечники в виде двуглавого орла, птицы скопы, мужика в полушубке и т.д. Среди образов скопинской керамики – Полкан-богатырь с дубинкой в руке, явно пришедший из лубочных картинок. Орнамент, цвет, сложный силуэт объединяют посудные части изделий со скульптурными, образуя целостные декоративные предметы.
Кроме декоративных скульптурных сосудов, делали и просто скульптуру: драконов, львов. Рассказывают, что один из старых мастеров, работавших в конце XIX в., Желобов выполнял даже портретные изображения знакомых, вытягивая их, как обычно, на гончарном круге, по памяти, и дорабатывая детали от руки.
В годы первой мировой войны скопинский промысел постепенно пришел в упадок. Возрождение его относится уже к 40-50-м гг. В это время еще продолжали работать старые мастера скопинского промысла, которые хорошо помнили все основные особенности и приемы исполнения скопинской керамики. Их опыт и знания постепенно перенимают и осваивают более молодые мастера, пришедшие в промысел.
В 60-70-х гг. предпринимаются попытки создать особый тип сувенирной скопинской керамики. Это небольшие фигурки львов, птиц, сцены цирка и т.д. Наряду с этим создают мастера и традиционные для промысла квасники с птицами, подсвечники, вазы для фруктов.
Фантастические фигурные скопинские сосуды, покрытые коричневой или зеленой глазурью, занимают все более значительное место на выставках декоративного и прикладного искусства. Интерес к ним со стороны ценителей, коллекционеров и просто массового потребителя не ослабевает. Искусство скопинских гончаров вносит свой яркий штрих в общую картину современного развития русской народной декоративной керамики.

 

 

 

 

 

 

 

 

Романовская игрушка

 

История началась в XVI веке, когда бояре Романовы образовали недалеко от Липецка поселение и привезли своих крестьян из разорённых вотчин Скопинского уезда. Так на берегу реки Воронеж выросло большое село Романово-Городище. В 1614 году близкий родственник царя Михаила Фёдоровича Романова Иван Никитович построил на городище острог, и селение стало называться городом Романов. В XVIII веке город был преобразован в село Романово.

В те времена металлическая посуда была дорога, и ею пользовались лишь богатые люди. В селах и деревнях люди обходились посудой, изготовленной из местных материалов: где из дерева, где из глины.
Вот и в Романове появились гончары, так как вокруг было достаточно разнообразной глины, подходящей для изготовления посуды — белой, чёрной, красной и жёлтой. Мастера изготавливали из глины крынки, горшки, миски, ложки. Романовская посуда ценилась: ее охотно покупали в городе, возили в окрестные деревни, на базары и ярмарки в село Боринское или уездный город Липецк.
Ну и как всегда ведется в народе, некоторые мастера начали лепить для души глиняные игрушки со свистками — свистульки. Для них использовали только чёрную глину — наиболее прочную и послушную в руках. Глину тщательно готовили: очищали от примесей, протирали сквозь сито, чтобы не осталось даже маленьких камешков. Затем замачивали в деревянных корытах. После того как глина хорошо пропитывалась водой, с ней можно было работать.
Эти игрушки-свистульки стали по местности называться «романовскими».

Романовская игрушка имеет цвет солнца, просвечивающего сквозь осенние листья, и оттого создаётся впечатление лёгкости. «Глиняная» тяжеловесность уравновешена мягкостью и округлостью объёмов и нарядным декором в виде простых налепов, насечек, элементов гравировки и раскраски в два-три цвета.
Почему игрушку всегда делали свистулькой? По древним поверьям свист отпугивает злых духов.
А начинается всё с куска глины. Мастер садится за работу. Руками скатал глиняный шар, потом, как из теста, сделал лепёшку. Защипывает края – получился большой пельмень, внутри полый, чтоб пространство для звука было. Руками формируется голова с кокошником, хвост с будущим свистком, крылья, и вот уже готов силуэт Сирина — птицы счастья.
…Образ Сирина восходит к древнегреческим сиренам. Это — полуптица-полуженщина, которая зачаровывает людей своим пением. В славянской мифологии, по поверью, чудесная птица является лишь счастливым людям, и только они могут услышать её прекрасное пение. В русском искусстве Сирин и её противоположность — Алконост — это традиционный изобразительный сюжет…
Палочкой мастер делает глазки, рисует узоры на кокошнике и крыльях, отверстие свистка и ещё четыре тональных: каждая игрушка должна играть по-своему. Сюжет Сирина ввёл в романовскую игрушку Виктор Маркин, и он сразу вписался в её контекст. Теперь уже другие мастера берут птицу счастья Маркина как образец.
Среди «романушек» ещё множество разнообразных образов: царственные индюки, петухи с гребнем-полусолнцем, быки с тонкими полосками «инея», утки с целым ожерельем утят и такие сложные композиции, как барыни-«романушки», танцующие медведи, всадники-«казаки».
Традиционный образ Берегини в романовской игрушке имеет черты местного колорита: женская фигура — романушка одета в народный романовский костюм. Красная кофта, яркая юбка, пестрые разноцветные атласные ленты, ряды блестящих бус. В Липецке сохранилось выражение «как романушка», т.е. безвкусно, пестро одета.
Композиции глиняных игрушек повторяются в разных русских губерниях. Но только в Липецкой есть сюжет, выделяющий романовскую игрушку: запряжка в один конь, это самая раритетная композиция.
Вообще в романовской игрушке насчитывается всего более сорока сюжетов: от самого простого свисточка – летящего жаворонка, до композиции – тройки. Но двух одинаковых игрушек не бывает, ведь в каждой – индивидуальность её создателя. Часто мастера лепили домашних животных: уток, коров, баранов и коз. По традиции народного искусства их изображали в профиль, а вот людей – анфас.
Романовская игрушка – местная липецкая пластическая школа, отличная от каргопольской, абашевской, дымковской, филимоновской и других.
Искусствовед Ирина Богуславская в своём исследовании «Русская глиняная игрушка» пишет о романовской игрушке: «Наиболее ранние игрушки датируются концом ХIХ века. Для них характерен интерес к жанровым композициям. Катанье в санях – один из типичных сюжетов русского народного искусства.
Но в липецкой игрушке изображены не крестьяне, как в народных росписях по дереву, а военный с дамой. Вылепленные каждая в отдельности, фигурки соединены в композицию на узком длинном основании, сама форма которого напоминает полозья и как бы символизирует скольжение по снегу, быстрый бег саней…
В 1910–1920-е годы липецкие свистульки делали сильно увеличенными в размерах. Свистки, скрытые в хвостах глиняных зверей, – больше дань традиции, чем приспособление для извлечения звуков. Массивные тела стоят на четырёх конических ножках, и только рога служат своего рода знаком отличия. Традиционные приёмы насечек и проколов палочкой дополнились характерными деталями – кругами обводкой вокруг глаз и росписью поверх поливы. Цвет поливы разного оттенка – жёлтый, жёлто-зелёный с красными затеками – служит фоном, по которому разбросаны ветки ёлочек и полосы, исполненные серебряной краской – алюминием».
Постепенно с появлением промышленных образцов посуды гончарный промысел в Романове, так же, как и в других местах, пришел в упадок. Стала пропадать и романовская игрушка.
В начале ХХ века Михаил Трунов создал в Липецке «Петровское общество», одной из задач которого было сохранение исторической памяти. Трудами членов общества романовская игрушка попала в местный краеведческий музей. 16 романовских игрушек стали экспонатами Российского этнографического музея в результате экспедиции, проведенной в 1935 году в Черноземный район. В краеведческом музее из старинных игрушек остались только работы Ивана и Василия Митиных.
Лишь в 90-е годы ХХ века благодаря усилиям и энтузиазму Виктора Васильевича Маркина удалось возродить этот своеобразный промысел. Он привлек старейшего мастера села Романова Ивана Федоровича Гункина, которому по памяти удалось восстановить образцы игрушек.
Сам Виктор Маркин, переняв мастерство Ивана Федоровича Гункина, тоже стал художником.
В 1995 году он впервые вышел на российский уровень. Участвуя в Первом всероссийском фестивале народной игрушки в Туле, Виктор Маркин за свои работы получил диплом первой степени. Его игрушки побывали на фестивале в дни празднования 850-летия Москвы, на выставках в Италии, Китае и других странах. Виктор Маркин награждён Дипломами Министерства культуры России, Беларуси, Правительства Москвы, комитета культуры Италии. Некоторые работы мастера хранятся в Русском музее (Санкт-Петербург), Государственном Российском Доме народного творчества (Москва), музеях России и за рубежом (Франция, Италия, Израиль, Польша, Китай). В 1998 году Виктор Маркин получил звание народного мастера России, а в 2000-м вступил в Союз художников России.

Виктор Васильевич успешно передает свое мастерство и традиции романовской игрушки своим ученикам. Ольга Волокитина, Анастасия Короленко и Снежана Ильина уже стали народными мастерами России. Вместе с учителем участвуют в престижных выставках и фестивалях. Работы Ольги Волокитиной не раз становились обладателями первых премий и вошли в коллекции различных музеев. Один из её излюбленных сюжетов романовской игрушки – чёрт на козле. Это композиция Ивана Гункина, уроки которого Ольге посчастливилось застать.

 

Абашевская игрушка

 

Русский художественный промысел, сформировавшийся в Спасском уезде, ныне Спасском районе Пензенской области.
Производство игрушки возникло в XIX в. на базе местного гончарного промысла. Вытеснение в начале 20 в. кустарных изделий заводской посудой обусловило постепенное угасание гончарства и выделение игрушки в самостоятельный промысел. В отличие от большинства игрушечных центров здесь работали преимущественно мужчины.
Известность, которую приобретает промысел в конце 1920-х гг., связана с именем Лариона Зоткина, талантливого мастера из села Абашево, автора многих интересных игрушек: сказочных львов, причудливых собак, забавных медведей. В это время складываются характерные для абашевских мастеров скульптурные приемы и особенности росписи. Особенности абашевской игрушкиАбашевская игрушка — это свистульки, изображающие животных, нередко принимающих фантасмагорический сказочный облик. Фигурки имеют удлиненное туловище с короткими, широко расставленными ногами и длинной изящной шеей. На маленькой, тщательно вылепленной головке выделяются глубоко процарапанные глаза. Головы козлов, оленей, баранов увенчаны изогнутыми, иногда многоярусными рогами. Пышные челки, кудрявые бороды и гривы четко моделированы, их контуры, очерченные стекой, имеют строгий рисунок и высокий рельеф.
Свистульки раскрашены яркими эмалевыми красками — синими, зелеными, красными, в самых неожиданных сочетаниях. Отдельные детали, например, рога, могут быть расписаны серебром или золотом. Порой части фигурок остаются незакрашенными и резко контрастируют с броскими пятнами эмали. Обычные домашние животные под руками мастера превращаются в сказочных существ.Современные мастера Ремесло абашевской игрушки продолжают современные мастера — Т. Н. Зоткин, И. Л. Зюзенков, А. И. Еськин. Некоторые художники стали покрывать свои свистульки бесцветной поливой, что делает фигурки более обтекаемыми и менее яркими.
Производство игрушки возникло в 19 веке на базе местного гончарного промысла. Вытеснение в начале 20 века кустарных изделий заводской посудой обусловило постепенное угасание гончарства и выделение игрушки в самостоятельный промысел. В отличие от большинства игрушечных центров здесь работали преимущественно мужчины.
Село Абашево Пензенской области — старинное русское село с глубокими историческими, религиозными и художественными корнями. Впервые село Абашево упоминается в писцовых книгах Шацкого уезда 1616 года. Село барское, владельцами его были исторические личности: царский стольник Иван Пыжов, князь Голицын. Особенно прославили село Абашево мастеровые люди — горшечники и дудочники. Больше половины жителей села кружили на гончарных кругах всевозможную посуду из глины и лепили игрушку-свистульку. В XIX — XX вв. Абашево было ведущим гончарным центром России. Игрушки из глины абашевских мастеров экспонировались в Москве, Лондоне, Париже. Они глубоко традиционны: из поколения в поколение повторяются образы домашних животных, птиц, оленей, всадников, барынь, каждый художник — мастер пропускает эти образы через себя, свою душу, в результате чего рождаются неповторимые одухотворенные очеловеченные образы. Занималось этим 162 хозяйства. Секреты лепки и обжига передавали в семьях из поколения в поколение, от отца к сыну. Обучать начинали с 8 лет. Таким образом образовались целые династии гончаров и дудочников. В старину изделия из глины в Абашеве обжигали в горнах — сооружениях округлой или овальной формы, выложенных из огнеупорного кирпича шириной 1,5 м и высотой 2 метра. Мастер залезал в горн, а его жена подавала ему сверху кувшины и горшки. Сверху изделия закладывали «каланчиками» (осколками битой посуды). Обжигали глиняные изделия березовыми или дубовыми дровами. После окончания обжига традиционно пекли картошку. Лечебная глина, используемая для лепки Абашевской игрушки, и доброта, вложенная руками мастера, снимает тревогу, стрессы, оберегает семью от дурного, от темных сил. Чудесная Абашевская игрушка не оставляет разнодушным никого: будь то посетители лаборатории из приезжих или местных жителей. Лучшее доказательство этому стихи. По России ходит множество стихов про село Абашево.

 

Филимоновская игрушка

 

Древнерусский прикладной художественный промысел, сформировавшийся в деревне Филимоново Одоевского района Тульской области. По данным археологов филимоновскому промыслу более 700 лет. По другим данным около 1 тыс. лет.

Монолитное, скупое на детали изображение: неширокая юбка-колокол плавно переходит в короткое узкое тело и завершается конусообразной головой, составляющей одно целое с шеей. В руках — птичка-свистулька. Скупость формы замечательно компенсируется нарядностью и весёлостью бесхитростного орнамента: разноцветные штрихи, пятна, веточки, розетки. Перед нами образ филимоновской барышни – потомка одной из древнейших (по некоторым данным ей около семисот лет) игрушек России. Возраст филимоновского чуда достаточно условный. Специалисты утверждают, что искусство лепки и росписи затейливой глиняной потешки пришло в одоевские края из далекого верхнего палеолита, а при раскопках Жемчужниковского и Снедковского курганов, городищ в Одоеве обнаружены черепки гончарных изделий, относящиеся к IX – XI векам, с рисунками и знаками, которыми расписывают сегодня филимоновскую игрушку.
По легенде деревня Филимоново была названа в честь деда Филимона – беглого каторжника, мастера гончарных дел, богомаза и игрушечника.
В середине XIX века промысел был уже известен далеко за пределами Одоевского уезда. Семьдесят пять из ста домов в Филимонове кормились гончарством. Как и везде, посуду делали гончары-мужчины, а игрушки-свистульки – женщины, за что окрестные жители прозвали их «свистуличницами».
В начале ХХ века производство филимоновской игрушки сократилось настолько, что оставалось лишь несколько мастериц (Карпова Антонина Ильинична, Дербенёва Анна Иосифовна, Масленникова Александра Федоровна), которые не бросали своего ремесла.
Производство заметно оживилось в 1950-е годы. Внимание и интерес общества к народному искусству привели к возрождению в Филимонове игрушечного промысла. Мастерицы быстро вспомнили свое ремесло.
Но истинное возрождение традиции старинного промысла приходится на середину 80-х гг. ХХ века. В этот период, благодаря упорству и подвижничеству Николая Васильевича Денисова, в Одоевском районе была создана творческая группа, объединившая выпускников Абрамцевского художественно-промышленного училища и потомков филимоновских мастериц: Елену Башкирову и Константина Кехаиди, Александра Стукова и Ирину Левитину, Аллу Гончарову, Владимира Першина и Елену Орлову.
В 1986 году в коллективе работали старейшие мастера Елена Ильинична Лукьянова и Елена Кузьминична Евдокимова, у которых молодые художники перенимали секреты мастерства.
Традиционный набор сюжетов в филимоновской игрушке — барыня, всадник, конь, олень и др.. Для них характерны вытянутые пропорции, связанные с пластическими свойствами местной чёрно-синей глины — «синики», встречающейся исключительно в окрестностях Филимоново. При обжиге глина дает белую поверхность, на которую наносится цветная роспись анилиновыми красками. Несмотря на относительную скупость их палитры — малиновый, зелёный, жёлтый цвета — игрушки получаются яркими и весёлыми. Роспись строится по традиционной схеме: бегут по форме цветные полоски, чередуются с более сложными узорами: ветвистая «елочка», яркая «ягодка», лучистая «звездочка», или «солнышко». Лица фигурок всегда остаются белыми, и лишь небольшими штрихами и точками намечаются глаза, рот, нос. Эти игрушки трудно спутать с какими-либо другими.
Со временем традиционные народные сюжеты пополнились индивидуальными компози¬циями — «Солдат, кормящий курицу», «Медведь перед зеркалом» (странное существо с гибким худым телом, сидящее на задних лапах, с зеркалом в передних; ничто в его облике не напоминает привычного медведя), «Чаепитие». Очень своеобразны филимоновские солдаты. Это отдельно стоящие фигурки, высокие, длинноногие, в характерных костюмах – френче в талию, с погонами, полосатых или цветных штанах, в шляпе с козырьком или полями, в необычных сапогах на высоком каблуке. Под мыщкой солдаты держат птиц. Но самым настоящим шедевром стала композиция «Любота».
Сегодня в Одоеве традиции филимоновских мастериц продолжают Масленникова В.Н., Орлова Е.А., Першин В.Б., Орлов Р.В., Кехаиди Е.И., Кехаиди К.Н. Промысел стал особенно популярен в последние годы также в сердце нашего края – Туле, где с упоением и радостью трудятся Марченкова М.Н., Гончарова А.И., Гончарова А.В., Мишина Г. В., Бежина И. Д., Палевская Е.М..
«Жемчужиной народного искусства» называют филимоновскую игрушку. Она поражает своей простотой и, одновременно, изяществом своих форм, красотой и выразительностью орнамента и неповторимостью звучания.
Прикоснуться к этому удивительному миру, больше узнать об истории промысла, можно на родине промысла, в единственном специализированном музее «Филимоновская игрушка» в городе Одоеве Тульской области.

 

Каргопольская игрушка

 

Каргопольская игрушка – это глиняная игрушка, изготавливаемая в городе Каргополе Архангельской области, потому она и называется «каргопольская». Тем не менее, настоящей родиной этой глиняной игрушки являются деревни вокруг Каргополя. Именно там и делали крестьяне для своих детей игрушки из самого доступного в этих краях материала – глины.

Каргополь находится за дремучими лесами и непроходимыми болотами, что способствовало его превращению в заповедное место со своей уникальной культурой и сказочной атмосферой, сложившейся много веков назад. С лихвой каргопольская земля наделила людей талантами, а они в меру своих сил украсили эту землю.
Жизнь здесь, в далекой северной провинции, по своему укладу всегда отличалась от жизни среднерусских городов большей основательностью и большей свободой. И еще, пожалуй, более тесным единением с природой. Духовная связь с матерью-землей, характерная для крестьянина, здесь, на суровом русском Севере, проявилась во всей своей силе.
В окрестных деревнях издревле изготовлялись глиняные игрушки, которые в далеком прошлом имели какое-то отношение к первобытным обычаям, связанным с культом плодородия. В пластике и орнаменте каргопольских глиняных «баб» сохранились черты, присущие женским изображениям древних земледельцев. Глиняная «баба» в «досельном» /старинном/ наряде словно являла собой образ мира. Символичной была каждая деталь. Запечатленный в игрушке образ-отголосок древних представлений о небесном огне, дающем плодородие земле. Изображенное на переднике «бабы» огненно-красное солнце словно согревает распаханное поле с зернами яровых посевов.
В древние времена каждый элемент орнамента имел конкретное значение, которое теперь уже трудно, а часто и невозможно уловить. Магическое содержание знаков-символов со временем утратилось и глиняные игрушки превратились в обычную глиняную забаву — «бобки». Появились новые бытовые мотивы. Фигурка, олицетворяющая прежде женское божество с крестами и кругами-солнцами, уподобилась простой крестьянке и держала в руках младенца, хозяйственную сумку или корзину. В росписи появились детали праздничного народного костюма.
В Х1Х веке основная часть каргопольских гончаров жила в деревнях Панфиловской волости, разбросанных вокруг старинного села Печниково.
Как и все северные крестьяне, они растили хлеб, держали скот. В свободное от сельскохозяйственных работ время садились за гончарный круг. Изготовление гончарных изделий давало дополнительные средства к жизни, и лишь попутно они лепили игрушки. Судить об этих игрушках практически невозможно, так как их полновластными хозяевами были дети и век их был недолог. В XX веке промысел быстро угасал. В 30-е годы в деревне Гринево жил потомственный гончар Иван Васильевич Дружинин /1887 -1949 г. г./ — один из самых талантливых мастеров. Музеи приобретали в первую очередь его работы. Игрушки И. В. Дружинина известны сейчас как «классические» каргопольские.
В 50-е годы лепила игрушки одна Ульяна Ивановна Бабкина. /1889 — 1977 г. г./. Именно благодаря ей, хранительнице традиционного народного искусства, на каргопольскую игрушку обратил внимание Союз художников РСФСР и был поставлен вопрос о возрождении промысла.
Первые игрушки для музея были куплены у Бабкиной в 1947 году этнографом Г. С. Масловой. А в 1958 году работы Ульяны Ивановны были отмечены первым дипломом на Брюссельской выставке. Изделиям У. И. Бабкиной свойственны лучшие черты старой каргопольской игрушки. В прошлом они отличались архаичностью образов, наивной условностью лепки и примитивной, но живописной раскраской в два — три цвета. Современная игрушка лепится тщательнее, поверхность заглажена, краски разнообразнее. Аккуратная роспись с элементами стилизованного под северную вышивку орнамента придала фигуркам красивый внешний вид. Но при этом наивность крестьянского примитива, составлявшая главную прелесть старой игрушки, утрачивается.
Каргопольская игрушка отличается от игрушки любой из областей России и образным строем, и кругом сюжетов, и эмоциональным фоном. Она совершенно чужда городского влияния в отличие, например, от дымковской.
Игрушки каргопольских мастеров в большинстве своем — одиночные фигурки, иногда два — три персонажа, связанные единым сюжетом, каким-то несложным действием. Обычно изображение строится фронтально, причем, поверхность скульптуры более насыщена орнаментом спереди, в расчете на рассматривание игрушки в фас.
Они прекрасны уже и до того, как мастер распишет глиняные фигурки. Именно в лепке прежде всего лежит секрет выразительности каргопольской игрушки.
Ей, несмотря на небольшие размеры, свойственна монументальность. Фигурка лепится из одного куска глины, налепных деталей немного. Для каргопольских игрушек характерна очень условная, обобщенная передача образа. Формы предельно упрощены. Окраска у большинства фигурок строгая — белая, черная, да редкие мазки киновари.
Простота, даже примитивность выразительных средств, выступает в игрушке не в отрицательном качестве. У лучших народных мастеров в этом и состоит особенность творческого метода — умение выразить существо с помощью нескольких важных и точных деталей. Иногда степень обобщения доведена до предела: сани сливаются в одно целое так, что получаются сани с головой коня. Крестьянки, которых изображают каргопольские мастера, очень деятельны: они несут корзину, блюдо с пирогами, нянчат детей, прядут нитки из кудели на пресницах. Мужские фигуры тоже изображены в повседневном труде: здесь и пахарь, и сеятель, и кузнец. Не забыты и праздничные темы: бражники в лодке, бородатый старик играет на балалайке. Традиционная композиция для каргопольской игрушки -»кадриль» в одну или две пары, стоящий в стороне гармонист. Свистульки-утушки на Каргополье были самыми распространенными и любимыми детворой игрушками. Лепили их к шумным ярмаркам. Звонкоголосые утушки зазывали покупателей на Соборную площадь к колокольне, где обычно раскладывали свой немудреный товар каргопольские гончары.
Образ Полкана — один из самых интересных в местной игрушке. Это фантастическое существо, полуконь- получеловек, пришедшее из народных легенд и преданий. В нем сохранилась древняя основа мифологического образа, на котирую наслоились сказочно-бытовые черты. Полкан — крестьянский богатырь, являющий собой образ тихой несокрушимой силы народной. Характерным является и очеловечивание животных. Медведи, барашки, козлы едут в санях, работают в кузнице. «Хозяюшко леса» — медведь весело играет на гармони. «Поляночкой, Идет медведь с тальяночкой. Он идет, гармошку рвет, Баскую песенку поет,» — пела про него Ульяна Ивановна Бабкина.
Когда игрушка стала привлекать к себе внимание, встал вопрос об организации в городе гончарной мастерской. В 1967 году по инициативе Союза художников РСФСР в Каргополе создали гончарный цех, принадлежащий предприятию народных художественных промыслов «Беломорские узоры».
Предложили его возглавить Шевелеву Александру Петровичу /1910 — 1980 г.г./. Не было ни оборудования, ни гончаров. Теперь многие только дивятся, как с малыми возможностями Александру Петровичу удалось наладить настоящее гончарное производство. Его игрушки сразу завоевали популярность. Глиняных мужиков и баб, и диковинных зверей стали спрашивать все, кто приезжал в Каргополь. Сохранив традиционные каргопольские сюжеты, мастер начал разрабатывать новые. Появились многофигурные композиции. Большим спросом пользуются у гостей города «Каргопольская тройка».
Александр Петрович создал этот сюжет, соединив в единую композицию фигурки, которые традиционно лепили одиночными: возок, кони, фигурки людей. Появились игрушки, в которых нашла отражение тема труда сельского жителя: пахарь, сеятель, жнецы.
Сейчас в мастерской глиняной игрушки работают 30 мастеров. Каждый месяц здесь рождается около 6 тысяч новых игрушек. Продукцию отправляют в разные города нашей страны. Шестую часть ее продают в Каргополе.
Добрым словом вспоминают своего учителя Яковлева С. Н. Водяницкая Т. Н., Кононова С. М., Пригодина Г. Я. И пусть нет мастера рядом, главное дело его жизни продолжают ученики.
В настоящее время традиции лучших мастеров продолжает художник Валентин Дмитриевич Шевелев /1933 г. р./. С 1980 года он работает мастером по изготовлению традиционной каргопольской игрушки и гончарных изделий по заказу Архангельской организации худфонда РСФСР.
Помимо расписной игрушки мастер создает свои произведения и в других видах гончарной техники: он освоил приемы изготовления «обварной» и «поливной» посуды и применил их в исполнении игрушки, сообщив ей необычный, с современной точки зрения, облик, а на самом деле, вернул ей черты далекого прошлого.
Валентин Дмитриевич всегда с радостью делится своим богатым опытом. С 1962 года он ведет кружок глиняной игрушки сначала в школе, затем в педучилище и школе искусств г. Каргополя.
Простота произведений народных мастеров — кажущаяся. За этой простотой — опыт многих поколений художников, их чуткость к материалу, форме, цвету. Не каждому и не сразу открывается во всей полноте сказочный мир народной игрушки. Как и всякое искусство, народное творчество требует к себе пристального внимания.

 

Жбанниковская игрушка

 

Жбанниковская игрушка — промысел деревни Жбанниково, Ромпино, Рыжухино и др. Городецкого района Нижегородской области.
Промысел возник в начале XX в. Местная свистулька получила известность в 1930-е гг., тогда же появились новые типы игрушки, помимо традиционных (например, всадники ) и сложился характер росписи, сохраняющийся и в современной игрушке. Причудливое сочетание красок в росписи создается использованием темной эмалевой краски в качестве фона, по которому наносятся пятна более светлых тонов. Отдельные детали фигур «серебрятся» с помощью алюминиевого порошка.

Особенность жбанниковской игрушки в том, что туловище всех фигурок напоминает глиняную пирамиду на трех ногах-основах.

 

Гжель

 

Многовековая склонность местного населения к гончарству, в последней трети ХVIII века к производству майолики, а позднее к производству полуфаянса, тонкого фаянса и фарфора была во все времена вынужденной необходимостью.
Издавна Гжель славилась своими глинами. Широкая добыча разных сортов глины велась здесь с середины XVII века. В 1663 году царь Алексей Михайлович издал указ «во гжельской волости для аптекарских и алхимических сосудов прислать глины, которая годится к аптекарским сосудам». Тогда же для аптекарского приказа было доставлено в Москву 15 возов глины из Гжельской волости и «повелено держать ту глину на аптекарские дела: и впредь тое глину изо Гжельской волости указал государь имать и возить тое же волости крестьянам, како же глина в Аптекарьский приказ надобна будет». В 1770 году Гжельская волость была целиком приписана к Аптекарскому приказу «для алхимической посуды». Великий русский учёный Ломоносов, по достоинству оценивший гжельские глины, написал о них столь возвышенные слова: «…Едва ли есть земля самая чистая и без примешания где на свете, кою химики девственницею называют, разве между глинами для фарфору употребляемыми, такова у нас гжельская… , которой нигде не видал я белизною превосходнее…».

До середины XVIII века Гжель делала обычную для того времени гончарную посуду, изготавливала кирпич, гончарные трубы, изразцы, а также примитивные детские игрушки, снабжая ими Москву. Полагают, что количество выпускаемых тогда игрушек должно было исчисляться сотнями тысяч штук в год. С середины XVIII в. гжельские мастера освоили технику майолики, позволяющую изготовлять посуду с многоцветной росписью по белой эмали. Кувшины и квасники, большие тарелки и кружки украшали изображениями цветов, птиц, деревьев, архитектурных сооружений. Все эти мотивы мастера выполняли с хорошим пониманием декоративного характера рисунков, смело вводили синий, желтый, зеленый цвета в коричневые контуры. Роспись сосудов дополняли скульптурные фигурки людей, птиц, животных. Такой метод открывал широкий путь фантазии мастеров. Кувшины, кумганы (сосуды), чайники превращались в подобие скульптуры. Их ручки приобретали форму веток, а носики заканчивались головкой птицы. Каждый элемент не был копией реального мотива. Он остроумно перерабатывался в декоративную форму.

После 1802 года, когда была найдена светлая серая глина близ деревни Минино, в Гжели возникло производство полуфаянса, из которого во множестве делали квасники, кувшины и кумганы. Со второй полови ны 20-х годов XIX века многие изделия расписывали только синей краской. Полуфаянс отличался грубым строением и малой прочностью.

Около 1800 года в деревне Володино Бронницкого был основан и первый фарфоровый завод. Павел Куликов, его основатель, научился технике изготовления фарфора, работая на заводе Отто в селе Перово. Желая сохранить секрет выработки фарфора, Куликов всё делал сам, имея только одного рабочего, но, по преданиям, двух гончаров. Г.Н.Храпунов и Е.Г.Гусятников тайно проникли в мастерскую Куликова, срисовали горн (печь для обжига изделий) и завладели образцами глины, после чего открыли собственные заводы. Завод Куликова замечателен тем, что от него пошло фарфоровое производство Гжели.

К 1812 году в Гжели насчитывается 25 заводов, выпускающих посуду. Среди них самыми популярными были заводы Ермила Иванова и Лаптевых в деревне Кузяево. По подписям на оставшихся изделиях известны мастера Никифор Семёнович Гусятников, Иван Никифорович Срослей, Иван Иванович Кокун. Кроме посуды, делали игрушки в виде птиц и зверей и декоративные статуэтки на темы из русского быта. Блестящие белые лошадки, всадники, птички, куклы, миниатюрная посуда расписывались лиловой, жёлтой, синей и коричневой красками в своеобразном народном стиле. Краски наносились кистью. Мотивами этой росписи являлись декоративные цветы, листья, травы.

Увлечение фарфором, поддержанное большим спросом на него, привело к постепенному сокращению производства майолики. С начала XIX в. фарфор и фаянс заняли господствующее положение в гжельском промысле. Ощущался экономический расцвет производства. Крестьянские мастерские перерастали в небольшие заводы.

 

Традиционные изделия — кувшины, кумганы, блюда — дополнялись новыми видами продукции. Из фарфора стали делать молочники, масленки, чашки, чернильницы, подсвечники, чайницы. Многоцветная кистевая роспись в сочетании с золотом украшала чайные сервизы, вазы для цветов. Посудные изделия дополняла скульптура, изображающая жанровые сцены. При наличии крупных фарфоровых заводов — конкурентов Гжели — промысел сохранял в фарфоре характер народного искусства с его наивной трактовкой изображений и непосредственным отбором мотивов и сюжетов из окружающей жизни.
Со второй, половины XIX в. работы гжельских мастеров перестраиваются на сдержанную гамму росписи с господством в ней синего кобальта. Его сочетание с белым фарфором, подкрепленное золотыми отводками, составило новую линию развития искусства Гжели. Но она проявилась в полную силу гораздо позже, почти через сто лет.

Вторая четверть XIX века— период наивысших художественных достижений гжельского керамического искусства во всех его отраслях. Стремясь получить тонкий фаянс и фарфор, владельцы производств постоянно совершенствовали состав белой массы.

C середины XIX века многие гжельские заводы приходят в упадок, и керамическое производство сосредотачивается в руках Кузнецовых, некогда выходцев из Гжели. После революции кузнецовские заводы были национализированы.

Только с середины XX века в Гжели начинается восстановление промысла, отметившего недавно своё 670-летие. В 1930-х и 1940-х здесь была сосредоточена почти половина всех фарфорофаянсовых предприятий России.

Историю любого керамического производства в целом можно рассматривать как цепь из повторяющихся двухзвенных периодов, включающих непродолжительный подъем и достаточно длительный период упадка. В некоторых случаях причиной упадка следует считать, как ни странно, наступление новых технологий, которые не дают развиться керамическому производству на достигнутом техническом уровне до получения очевидного экономического эффекта. Ярким таким примером может служить уникальная гжельская майолика конца ХVIII века, вытесненная с рынка сначала английским фаянсом,а затем русским полуфаянсом. В других случаях-к упадку ведут изменения экономических отношений в сфере производства (концентрация капитала в конце ХIХ века) и социальные потрясения (войны, революции). Развитие керамического «народного промысла» в Гжели не является исключением из правил.

 

Гжельская майолика ХVIII века и особенно полуфаянс первой трети ХIХвека на свободном антикварном рынке ныне практически не появляются. В свое время из-за низкого качества изделий и активного бытового использования они быстро приходили в полную негодность. В настоящее время, к сожалению коллекционеров, практически все сохранившееся во времени сконцентрировано в государственных музеях. Достаточно сказать, что и там их сохранилось мало. Самая большая коллекция гжельской майолики ХVII века находится в Государственном Русском музее (ГРМ) – 96 предметов, в коллекциях ГИМ храняться -47,Егорьевского краеведческого историко-художественного музея (ЕКМ) – 14, Государственного музея керамики «Усадьба ХVIII века Кусково (ГМК) – 11, Музея народного искусства – около 10, Государственного историко-художественного музея заповедника Троице-Сергиевой Лавры (ГИХМ) — 9 (частный дар преподавателя русской словесности местной женской гимназии Анатолия Александровича Александрова), государственного Эрмитажа (ГЭ) – 6 предметов, ВМДПиНИ – 2 предмета. Отдельные экземпляры майолики хранятся в Государственном объединенном Владимиро-Суздальском историко-архитектурном и художественном музее (ГОВСИАиХМ), Днепропетровском историческом музее, Калужском областном краеведческом музее (КОКМ), Останкинском дворце-музее творчества крепостных, Саратовском государственном художественном музее им.А.Н.Радищева (СГХМ) и Государственном музее-заповеднике ХVI-ХVII веков «Коломенское».