А.Л. Казин. Идеология для России

Современная Конституция РФ официально запрещает какую-либо идеологию.Однако стран без идеологии не бывает. Значит, определенная идеология есть.
Прежде всего, следует признать, что в нашей стране на рубеже 1980–1990-х годов произошла буржуазная революция. Правда, в отличие от классических буржуазных революций, она отняла собственность и власть не у феодалов, а у народа и государства. При этом революционная операция 90-х отнюдь не была стихийной, но явилась результатом тщательного планирования в высоких кабинетах тогдашней власти. В доказательство приведу слова доктора философии, советника президента Ельцина, А. Ракитова: «Не исключено, что в течение ближайшего времени спад производства может достичь 40 %, а то и более. Россия будет сотрясаться взрывами анархии, мятежами и конфликтами, голодом, эпидемиями, социально-культурным распадом, национально-территориальными конфликтами, общим упадком интеллектуального потенциала и другими негативными, разрушительными по своим последствиям процессами. И все же другого выхода, кроме либерализации цен, финансовой диктатуры, жесткой стабилизационной политики, у нас нет» (Вопросы философии, 1992, № 5). Широкая публика этих слов, разумеется, не читала. Зато в каждом государственном ведомстве при Гайдаре сидело по американскому советнику, да не по одному. В результате главный геополитический противник США был повержен.
С тех пор прошло более 20-ти лет, однако мы до сих пор спорим о том, кому принадлежит реальная власть в России. У нас существует жесткая президентская вертикаль, что пока спасает нашу страну от тех вихрей, которые бушуют в соседней Украине. Но значит ли это, что Президент может все? У него, несомненно, есть политическая воля, вот кто ее будет осуществлять?

Фактическую власть в России сегодня осуществляет капитал. Не либералы, не националисты и не христиане, а именно деньги, точнее, люди денег. Капитализм — это власть денег на всех уровнях. Это непрерывно расширяющееся производство меновых стоимостей (товаров) ради достижения прибыли. Неважно, работает человек за станком или за компьютером — он (рабочий, крестьянин, писатель) все равно отдаст свою долю. Так уж устроен капитализм — деньги идут к деньгам. Рынок съест все и принесет маржу. Если свободному рынку нечто мешает, это нечто будет устранено — мораль, границы, национальные интересы, государства, церкви рынку не нужны. Да и контроль над рынком сегодня практически невозможен — капитал ушел в знаки, в бренды, в электронные спекуляции. Стоимость доллара как мировой валюты обеспечена, во-первых, нефтью (ею торгуют только за доллары), во-вторых, свободной эмиссией «зеленых» (ФРС — частная компания), в-третьих, военной мощью Соединенных Штатов. Запад во главе с США выступает сегодня как коллективный капиталист («золотой миллиард»), в то время как «третий мир» и примкнувший к нему «второй» (бывший СССР, его республики и союзники) оказываются в роли мирового пролетариата, подтверждая тем самым относительную правоту концепций Маркса. Человек ныне действительно «экономический персонаж», а потом уже христианин или иудей, русский или японец, мужчина или женщина, гений или бездарь. Каждый из них имеет свой денежный эквивалент и скоро будет иметь свой наружный или внутренний номер (чип). Большой Брат сегодня почти абсолютен, а завтра будет абсолютен полностью. Куда там до него диктаторам прошлого! Демон капитализма хитрее: «И он сделал то, что всем — малым и великим, богатым и нищим, свободным и рабам — положено будет начертание на правую руку их или на чело их, и что никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это начертание, или имя зверя» (Откр. 13,17). Однако это не избавляет мировой капитал от кризиса. Мы уже живем в сплошном кризисе. Знаки в принципе разошлись с вещами. Собственно, это и есть конец истории.

Особенно трудно переживает навязанную ей капитализацию Россия. Любят у нас ссылаться на слова Карамзина, сказанные в сердцах о России: «Воруют!». Наверное, это не все, что думал о своем Отечестве автор знаменитой «Истории государства Российского». Вот у первого губернатора Санкт-Петербурга Александра Даниловича Меншикова обнаружились, по слухам, счета в европейских банках, превышающие государственную казну Российской империи. Но ведь Империя-то строилась. Да еще какая! Так что не всё у нас крали. Кое-что оставляли.
Говоря серьезно, капитализм на Руси порождает главную опасность для страны — всеобщую продажность. Взяточничество и воровство в России связано с ее историей. В отличие от Европы, у нас не было протестантской Реформации, которая религиозно узаконила богатство. Именно на идеях этой Реформации возрос западный капитализм, в сущности, отменивший заповедь о том, что легче верблюду пройти сквозь игольные уши, чем богатому войти в царство небесное. Протестанты, в лице своих вождей Лютера и особенно Кальвина, решили наоборот: если ты богат, значит, тебя Бог любит. Собственность, таким образом, оказывалась священной, ее надо хранить и умножать. Уважаемый, солидный бюргер — вот на чем возрос голландский и англо-американский капитал.

У нас иначе. У нас собственность не священна. Более того, если ты богат, то тем самым ты на подозрении. У нас миллиардер Прохоров на последних выборах в президенты метил, и набрал, кажется, 8% голосов. Это большая цифра для России. Между тем в Америке все президенты — миллионеры. Там это нормально. У русских, слава Богу, другой менталитет, или, лучше сказать, подсознание. У нас богатство не награда, а испытание. А если ты уж такие деньги отхватил, то ясно, что душу (во всяком случае, ее часть) потерял. Так что долго еще — вопреки всем усилиям либеральных СМИ и передачам «Кто хочет стать миллионером?» — олигархи не наберут у нас большинства голосов. Не те мы люди.

Воровство и взятка — это парадоксальная реакция русского национального характера на власть денег. Капитал, почти по Прудону, есть кража, вот и воруют. Воруют, оказывается, в Минобороны и в космосе, и женщины, и мужчины. Хорошо, что стали их сажать. Но уголовными мерами тут не справиться. Нужна единая национальная цель, Общее Дело, как выражался русский мыслитель Николай Федоров. Цель, внутренне разделяемая всем народом. Тогда появится не только административный, но именно народный контроль. Идейная честность или безыдейное воровство — иного не дано. И Президенту это придется понять, приняв крутые кадровые решения — иначе его самого, да и России, не будет. Пример Украины перед глазами.

Бог поругаем не бывает. Все, что имело начало, будет иметь конец. Капитализм — тем более в качестве империализма и глобализма — не вечен. До сих пор «концы и начала» истории отмечались в основном войнами и революциями (передел земли, власти и собственности). Ныне большая война почти неизбежно станет Третьей мировой — это будет внутриисторический апокалипсис. Одна надежда на Творца: история слишком серьезное дело, чтобы доверять ее исключительно человеку.

Советская форма социализма исчерпала себя. Однако это не означает конца социализма вообще.
Социализм для России — не понятие, а судьба. И не только потому, что 70 лет ХХ века она прожила при социализме, принеся за него жертву — от красно-белого террора и гражданской войны до «ленинградского дела». Дело в том, что русский социализм — не заговор «иудомасонов» или «банды Ленина–Сталина» — а извращенная форма русской национальной идеи. Именно он спас страну от предательства Февраля и «демократии» керенщины, и господствовал в России почти на всем протяжении ХХ века. В СССР было много хорошего, однако человек оказывался в первую очередь элементом государственной машины, а культура — классовой идеологией. Исторический материализм — это именно материально-производственно-распределительная концепция, из которой коммунисты-догматики сделали универсальную философию — и ошиблись. Грубо говоря, эта концепция отлично работает на уровне живота, но не выше. Кто спорит — против живота не пойдешь (хотя многие идут, например, гении и монахи). Кто не работает, тот не ест — это сказал не Маркс, а апостол Павел.

Современный номенклатурный капитализм в России, совокупно с утонченным виртуальным капитализмом/империализмом на Западе, как нельзя лучше подтверждает экономическую правоту и мировоззренческую ущербность марксизма. Нынешний российский нувориш, не задумываясь, продаст Родину, если он сорвет на этом свой барыш. Родина для него там, где меньше налоги. Однако освобождение от власти компрадорской псевдоэлиты власти возможно только с опорой на более глубокие религиозно-национальные и имперские концепции. Основные черты этой концепции новой России сформулированы В. В. Путиным на Валдайском форуме в сентябре прошлого года: «Россия — как образно говорил философ Константин Леонтьев, — всегда развивалась как «цветущая сложность», как государство-цивилизация, скрепленная русским народом, русским языком, русской культурой, Русской Православной Церковью и другими традиционными религиями России».

Вот отсюда и может вырасти русский социализм, способный сопротивляться той цивилизации, где однополый союз называют семьей, а веру в Бога приравнивают к вере в сатану. Идейной основой российского социализма — то есть общенациональной собственности на стратегические ресурсы и средства страны — вполне может быть православное христианство в государственной форме конституционной или соборной монархии. У нас и сейчас по конституции у Президента больше прав, чем у последнего Императора. Трудность здесь в том, что многие христиане не любят социализма, а многие социалисты не знают Православия. Но все остальное еще хуже.
Православный социализм — это разумное сочетание всех видов собственности (частной, групповой, общенародной) под эгидой государства. Нечто вроде НЭПа, с радикальным отличием в плане религиозно-национальной, а не классовой сущности этого государства. И без использования насилия в экономике. Разумеется, с национализацией нефти и газа.

Абсолютное равенство — такая же низость, как и всеобщее (в том числе виртуальное) неравенство. У нас был социализм, где торжествовало первое, теперь у нас капитализм, где господствует второе. Нужна Православная Российская Империя, которая не будет унижаться ни до первого, ни до второго.
В идеале нам нужна Православная Российская Империя во главе с законным Царем. Пока этого нет, нам необходимо формировать и поддерживать промежуточные ступени на пути к этому единственно органичному для русского народа типу государственности — в виде жесткой президентской вертикали, опирающейся на нелиберальную национальную демократию. Альтернативой такому подходу является кровавый хаос, что мы и наблюдали на Украине. Или прямое назначение правительства из Вашингтона, что мы наблюдаем там теперь.
Шанс сохранить православно-русскую цивилизацию (русский мир) еще на некоторое историческое время пока есть. Но завтра может быть поздно. Русский народ уже подключен к мировым демоническим электронным сетям. В случае неисполнимости русского православного социализма христианам останется только одно — катакомбная Церковь и личное спасение.