Мартовская прогулка перед апрельским переворотом?

Петербургских борцов с коррупцией на Марсовом поле погода не остановила. Холодный ветер с моросящим дождем, будто вызванные заклинателями из Смольного в помощь полиции, отвечающей за порядок, выкашивал сотнями желающих помитинговать. Но вместо них по скромным милицейским подсчетам приходили все новые сотни, а на самом деле, в пугающей действительности — тысячи. Со времен народных гуляний и парадов императорской России на Марсовом поле никогда не собиралось столько народа. Там не было ни трибуны, ни звукоусилительной техники. Не было и говорливых ораторов, поэтому молодежь позволила себе то, что в советскую пору посчитали бы святотатством. Десятки молодых людей забрались на гранитные сооружения, окружающие Вечный огонь и кричали все, что приходило в головы. Этого огня для воодушевления все время обновляющейся толпы иногда не хватало, поэтому изредка загорались файеры, как на рок-концерте или футбольном матче. Скандировали разное и не только по поводу отставки Медведева. Не менее часто громовым эхом звучало голословное утверждение: «Путин-вор», однако, учитывая высокий рейтинг Президента, отставки его не требовали. Лишь изредка звучала тощими голосами кричалка: «Россия без Путина», позволяющая стоящей рядом полиции домыслить, что Россия без Путина в ближайшие десятилетия это полный абсурд и реагировать на все это не стоит.

Российские триколоры и зеленые флаги с надписью «Весна» гордо реяли над столь же промокшими самодельными плакатами. Порывистый ветер не давал им поникнуть. Вдоволь накричавшись с памятника жертвам революции, вдосталь утоптав в жирную весеннюю грязь надгробия Урицкого, Нахимсона и Володарского, манифестанты двинулись на Дворцовую площадь, громко скандируя, что они не рабы. Сторожить опустевший монумент остались лишь представители НОДа, верные своим полосатым черно-оранжевым флагам. Национально Освободительное Движение ( НОД) брать Зимний не пошло, посчитав борьбу с вашингтонским обкомом за наш центробанк более срочным делом.

Не удивило, но разочаровало отсутствие флагов самых законопослушных партий. Голубые от ЛДПР, желтые от СР, красные от КПРФ и бессменно парящие над всеми синие от ЕР тоже могли бы украсить шествие за борьбу с коррупцией. Можно предположить, что все они уже давно устали от этой бесконечной и безнадежной борьбы, а выносить белые флаги, как символ капитуляции посчитали опасным. Если Дума с каждым годом все больше перестает быть местом для дискуссии, то не пришло ли время принять закон о налоге на взятки для пополнения бюджета? Только так появился бы разумный повод разгонять протестующих. А то ведь все выглядит несколько странно. Возмущенный народ, правящие и называющие себя оппозиционными партии оказались как никогда едины. «Долой коррупцию!»- кричали манифестанты, так ведь и все ветви власти, включая Президента, Правительство, Госдуму, суды всех инстанций осуждают ее повсеместно и борются, не покладая рук. Разогнать дубинками толпу, имевшую нахальство придти на главную площадь города без всяких согласований, возможно и следовало, но сил у полиции было явно маловато. Автозаков хватило бы на ничтожную ее часть. Тысячи желающих примериться к воротам Зимнего, которые в пафосных советских фильмах штурмовали сто лет назад, с глубокой верой в свою правоту мирно кричали: «Полиция с народом!». Крепких мужиков в черных космических скафандрах на Дворцовой не обижали и на ворота не полезли, так как они были открыты, как и положено в часы работы Эрмитажа. Заполнив площадь всего лишь наполовину, манифестанты продолжили свою прогулку по достопримечательностям Петербурга в неизвестном для полиции и самих себя направлении. Часть народа потекла обратно к арке Генштаба, а большая ее часть сделала большой круг по площади, усиленно пытаясь понять, куда двигаться и что кричать дальше. Призывы толпы: «Димона на бутылку!» отдавали кровожадностью времен посадок не в камеры, а на кол. Однако совсем не мрачные лица вокруг заставляли предположить, что имеется в виду что-то другое.

Некоторые социопсихологи уверены, что многотысячные толпы напоминают огромные живые существа, повинующиеся инстинктам и рефлексам. Так и в этом случае какой-то неведомый инстинкт подсказал рычащему выкриками зверю, что от Зимнего надо двигаться не к Медному всаднику или бесполезному ЗАКСу, а в сторону Смольного. В воскресный день ни там, ни там искать сподвижников в борьбе с коррупцией было одинаково бесполезно. Следовательно, не могло возникнуть и надежды на утолщения своего тела за счет чиновников и депутатов у заплутавшего и промокшего существа. Нет уверенности, что ему вдруг захотелось узнать, куда попилили деньги на ставшим знаменитым на весь мир стадион и прочие менее масштабные затеи. Скорее всего, в движении по Невскому сработала архетипическая память о том, как сто лет назад шли от Смольного к Зимнему далекие предки сегодняшней толпы. Вполне естественно, что теперь потянуло в обратную сторону.

Трудно было предвидеть устремления этого странного туловища без головы, странно распадающегося на щупальца, затекающие в соседние улицы, и многочисленные хвосты, постоянно отрывающиеся и снова прилепляющиеся к нему в самых неожиданных местах . Назвать его гидрой нарождающейся революции –это означает пойти на большое упрощение и признать хоть какое-то наличие формы. Лидеров в виде головы у него не было. Сажать в автозаки толпу с российскими флагами, идущую сплошным потоком по тротуарам законного повода не находилось, пока она не достигла площади Восстания. Здесь у полиции наступило головокружение от перспективы, что народ может двинуться сразу по любому из 6 направлений. Начались задержания под крики «Позор» и прочие уже привычные заявления. Двухчасовое гуляние в промозглой сырости благополучно завершилось. Пар выпущен, задержанных вскоре отпустят. Отпущенные запомнят свой подвиг в борьбе за честную жизнь с продажной властью, будут рассказывать об этом своим внукам, описывать в мемуарах. Есть призрачная надежда, что будет польза и для власти. Вполне возможно, она осознает, что сама своей борьбой нанайских мальчиков обучила население новой тактике уличных протестов. Бесформенность этой нанайской борьбы коррупции со своей все разрастающейся собственной тенью весьма заразна. Бесформенность протестующей толпы будет для любого количества усмиряющих ее силовиков большой проблемой. Не дошло бы до беды. Не хотелось бы превращения мартовской прогулки в апрельский переворот, а его, в свою очередь, в бунт бессмысленный и беспощадный. От толпы без головы с непонятным туловищем смысла ждать не стоит. Сегодня в руках были плакаты и веники, а что окажется завтра…

Тем же вечером в программе Киселева рассказали о десятках тысяч метров листового золота. Они понадобились для украшения отеля «барона-черкизона» в Турции. Так и сказали: не сусального, а листового. Про ежегодные взятки ближайшему к рынку УВД по миллиону долларов тоже помянули. Потому уместно предположить, что наезд на премьера Медведева с его кроссовками и более скромными дворцами это всего лишь повод заняться более серьезными персонажами.

Садко Новгорородцевц