Виктор Ядуха. Родина вспомнила.

На прошлой неделе, когда рубль бил антирекорды, а власти изобретали все новые способы изъятия денег у населения, в России, пожалуй, впервые за 25 лет озаботились политической позицией граждан, живущих за границей. Помянули их не то чтобы зло, но напомнили о долге и, как водится, о вине перед Родиной. Что это значит?

Бульдогам, олицетворяющим в России государство, очень долго не было до этой мелюзги никакого дела. Сначала они делили «совок», потом нефть и газ, потом боролись друг с другом. Впервые государство вспомнило о рядовом россиянине в середине нулевых, когда весь «крупняк» был уже поделен: началась монетизация льгот, рост тарифов и прочие радости эпохи подъедания остатков.

Однако и тогда уехавшими никто особо не интересовался. Наоборот, лозунг «пора валить», ставший ответом образованной молодежи на сворачивание социальных лифтов, вызвал у элит одобрение. «Ну и пусть валят», — говорили топовым СМИ «источники близкие к Кремлю». Готовность властей расстаться с наиболее трудоспособной частью населения эксперты объясняли страхом перед цветными революциями: пускай уж лучше курят бамбук на Гоа, чем бузят на Болотной. Хотя никто их не боялся – просто деиндустриализованной сырьевой России были нужнее гастарбайтеры, чем эти во всех смыслах лишние люди.

С еще большим удовольствием Россия расставалась со своими пенсионерами. Сначала выселить их в Третий мир хотела Мосгордума: девелопер Бригинец на голубом глазу говорил, что с доходом $300 в Москве делать нечего. В 2011 году в «Единой России» вынесли идею на федеральный уровень: партийный дискуссионный клуб «Улей» обсуждал переселение стариков в Индию и Египет. Потом пенсионеров опять решила отселять Москва – на этот раз в некие «спецгорода». Вы хотите в «спецгород»? Я тоже нет. Наверное, поэтому по статистике, приведенной в ноябре 2013 года на Bfm.ru, каждый год из России уезжало 3000 пенсионеров.

Сколько всего уехало из России людей за десять лет нефтяного бума, не знает никто, но речь, видимо, идет о нескольких миллионах граждан. И вот на прошлой неделе государство вспомнило о них.

27 ноября ВЦИОМ обнародовал итоги опроса «Русский заграничник»: лояльный гражданин новой родины или «агент русского мира»?». На вопросы о том, насколько лояльны России должны быть ее живущие за границей граждане, предлагалось отвечать не самим «заграничникам», что было бы логично, а россиянам, оставшимся дома. Каждый второй респондент (50%) убежден, что русские, уехавшие за границу, должны поддерживать Россию во всем. 45% опрошенных заявили, что для русских, живущих в других странах, недопустимо выказывать поддержку действиям местных властей, если те противоречат интересам России.

А 28 ноября сразу два российских СМИ опубликовали статьи о том, как пострадали от валютного шока россияне, живущие за границей на доходы с родины, и за какие грехи им такое наказание.

Автор статьи «Дауншифтеры в панике» злорадствует: Ну что, ругали «Рашку»? А ведь девальвация рубля отразилась и на вас, глупцы вы эдакие. И вообще, скоро грянет Настоящий Кризис, и все эти ваши мнимые профессии, вроде дизайнера, перестанут существовать. А то квартирки посдавали и ваяют там в своих интернетах всякие три дэ, понимаешь… Тоже мне, профессионалы: тут у нас, вон, поручни для трамвая спроектировать некому.

Второй текст под оптимистичным заголовком «Прощай теплая Паттайя, здравствуй Теплый Стан» более миролюбив и содержит интересные цифры. Оказывается, только наших пенсионеров живет за границей 250 тысяч. И это лишь те, о ком наше государство знает. А ведь есть еще неучтенка.

Взять одну только Азию. Немало дальневосточных пенсионеров переселились в китайский город Суньфэйхэ (в просторечии «Сунька»), что на границе с Россией. Вроде бы вот он, родной Хабаровск, всего в километре за Амуром — а разница в стоимости жизни ощутимая. Вместе с шоп-туристами эти люди постоянно пересекают границу, и поди разберись, где они живут на самом деле. А кто половчее, давно перебрались на юг в тропический Гуаньчжоу. Там теплей, дешевле и квартиру несложно было в тучные годы купить. Что многие и сделали, рассудив, что исторические периоды, когда родина открывает нам мир, всегда коротки, и надо ими пользоваться. Пенсионеры побогаче живут в Таиланде и во Вьетнаме, есть российские пенсионеры в Камбодже. Сколько их там? Никто не знает.

При этом пенсионеры – далеко не самая массовая категория живущих в Азии россиян. Субъективно средний возраст экспатов 25-40 лет. Коллективный портрет «сваливших» очень пестрый, так что классифицировать их по древним шаблонам вроде «дауншифтера» точно не получится.

Так, 80% русских туристов и две трети русских экспатов в Таиланде — это Сибирь и Дальний Восток. Сдать что-то в Зауралье, чтобы жить в Индокитае, весьма проблематично, поэтому большинство экспатов работают. Причем работают по тайским законам: один выходной в неделю, а в сезон так и вовсе один-два выходных в месяц. Классических, хрестоматийных дауншифтеров я тут почти не встречал.

Вот, например, Вера Николаевна, заслуженная учительница из большого сибирского города. За годы работы она получила много регалий, но ни одну из них кассы в супермаркетах не принимают, а оклад со всеми надбавками — 21 тысяча рублей. И это еще много, потому что она могла брать дополнительные часы. Вера Николаевна, конечно, репетиторствовала, но возраст, здоровье… И уехала в тропики. Сейчас она преподает русский детям местных соотечественников, работая поменьше, а получая побольше. Дауншифтер ли Вера Николаевна?

Жители моногородов, бежавшие от безработицы, продав дома, и построившие себе 35-метровые «студии» по 1,5 млн рублей в Паттайе. Все они, так или иначе, зарабатывали на туристах. Сейчас на рынке спад и что будет дальше, неясно. Смогут ли они продать жилье и за сколько – вопрос. Однако никто из них в Россию пока не едет. Да и некуда.

В последние три месяца в Таиланде появились беженцы с Донбасса. В основном это молодежь, готовая браться за любую черную туристическую работу, и перспективы их тут еще более туманны. Но на вопрос, почему они не оформили себе статус вынужденных переселенцев в России, они отвечают одинаково: в Москву или Питер я бы поехал, но там квоты, а ехать на Дальний Восток не хочу. Возразить им трудно, ведь рядом – «беженцы» с Дальнего Востока.

Повторюсь, эти люди много работают и ни у кого из них нет перспективы натурализоваться. В Таиланде своих подданных 66 миллионов, а королевство размером с Украину, поэтому процедура получения гражданства тут, как и почти во всем Индокитае, запретительно сложна. Тем не менее, они почему-то все еще здесь.

Я не знаю, какой круг общения у автора злорадной статьи о «панике дауншифтеров», но по моей личной выборке, ругают Россию вслух не больше двух-трех из десяти уехавших. Остальные говорят о родине в обыденно-нейтральном тоне, а если спросишь, поведают свои истории. Как правило, они похожи: выживать в их городе на их доход стало трудно, или чиновники бизнес отжали. А Вера Николаевна еще про реформу образования рассказывает, по-доброму так, мягко. Но, ей-богу, лучше б она ругалась.

Почему ВЦИОМ ставит вопрос о поддержке политики России ее экспатами, понятно – у нас опять холодная война с Западом. Почему государство вообще вдруг вспомнило о «заграничниках», тоже ясно: если оффшорная аристократия никак не заставит платить налоги сама себя, если президент смягчает чиновникам наказания за коррупцию, значит надо вытрясти деньги из кого-то еще.

См. А.Л. Казин: «Идеология для России.»

Конечно, по-хорошему, нам всем в России давно пора заняться импортозамещением. Кадры среди экспатов для этого есть, в том числе в Азии. Тайский миллиардер Викром Кромадит уже звал русских инженеров к себе в технопарки, предлагая жилье и полный соцпакет для семьи: мол, у вас такие мозги, а вы тут недвижимость друг другу втюхиваете. Так не пора ли, в самом деле, домой — помочь Родине пережить лихую годину?

Но найдется ли в России работа для всех этих сотен тысяч «заграничников», если они вдруг возьмут и вернутся? И что это будет за работа? Должность больничной санитарки, которую предлагают сейчас в Москве «оптимизированным» врачам? Я бы лично выбрал работу в тайском отеле.

Все это, в конечном счете, о России декларируемой и России реальной. Сейчас у нас в стране официально находятся 830 тысяч беженцев с Донбасса. В этом регионе процент квалифицированных инженеров и промышленных рабочих выше среднероссийского. Но даже их трудоустроить толком не удается: места в строительстве заняты азиатскими гастарбайтерами, а степень деградации обрабатывающей промышленности в РФ выше, чем на Украине. Да и импортозамещение у нас — пока чиновничьи сказки. Экономика России не изменилась, значит и люди ей по-прежнему не нужны.

Источник