Религией Европы было христианство. И потому культура Европы много веков была христианской. Можно понимать это в прямом, буквальном, примитивном смысле: что художники, властители дум Европы – писали, рисовали, лепили на библейские сюжеты. Не то, чтобы это было неправильно: величайшие шедевры литературы, живописи, скульптуры и даже музыки будут непонятны человеку, если он не знает тех библейских сюжетов, на которые они ссылаются или намекают… Именно это имели в виду атеисты, когда придумали плакат в адрес христианства: «Спасибо за культуру, гигантский вклад…»
Но нужно оторваться от буквалистики. Христианской европейская культура была НЕ ТОЛЬКО потому, что использовала библейские сюжеты и «купалась» в религиозных аллюзиях.
Христианской она была ещё и потому, что ставила и весьма недвусмысленно, перед своими творцами задачу выживания всех и каждого.
Чтобы считаться культурным человеком – художник обязан был оставаться человечным, милосердным, назидательным в области морали. Произведение, которое не пропагандирует морализм всеобщего выживания – считалось порнографией и жёстко преследовалось…
Сейчас мы живём в эпоху чудовищной, зловещей, но вполне объяснимой МУТАЦИИ культуры: кино и книг, живописи и музыки, скульптуры и графики и т.п. Почему? Объясняю: задача выживания всех и каждого решается в одном формате. А задача разбогатеть любой ценой, не считая человеческих жертв – имеет совсем другой формат решения.
Культура – от Голливуда до провинциальных дегенеративных инсталляций – лишь отражает смену вех в области человеческого мировоззрения. Я врать не буду – а если бы и захотел соврать, вы мне не дадите, читатель: все мы книги читаем, фильмы голливудские смотрим…
Чего мы там видим? Мы видим отражённое и символически осмысленное творцами культурной продукции изображение мира, который стал азартной игрой в казино. И в этой игре успех одних, связанный, в первую очередь, со слепым везением или подлогом, хитростью, подделкой – неразрывно соседствует с выбыванием из игры других её участников: «Вы победили, вам повезло… Вам не повезло, вы выбываете из игры…»
А имя-то игре этой – жизнь!
Убийственные мутации культуры связаны с её внутренней, глубинной, цивилизационной дехристианизацией. Прежде произведения искусства были созидательными, назидательными, искали во всём смысл (каждая дорога ведёт к храму), а в каждой басне обязательно размещали мораль («изюминку» всего труда).
Ныне мы видим культуру разрушительную, агрессивную, сеющую вражду и ненависть, воспевающую силу, хитрость, насилие. Отличительная черта голливудизации культуры – смена прежней обязательной деликатности художника, его утончённой чуткости (являвшейся попросту пропуском в профессию!) – грубостью и хамством на уровне развязанного откровенничающего преступника.
Великих художников «старой школы» это очень задевало и корёжило. Сколько говорил об этом гениальный Рей Брэдбери – изнутри, а отнюдь не снаружи американской культуры! Что же касается бесподобного и блистательного Стивена Кинга, то он в последние годы (что явствует из его произведений) – вообще переселился в старую Америку 60-х годов, и только там чувствует себя уютно…
Но даже такой гений, как Стивен Кинг – Гоголь и Салтыков-Щедрин нашего времени – не может остановить и обратить вспять раздражающую его мутацию культуры. Кинг описывает её так же честно и ярко, как описывает он деградировавшую американскую реальность: проржавевшие рельсы, по которым больше не ходят поезда, городки, в которых встали заводы и фабрики, библиотеки, лишившиеся посетителей… Как трогательны, до слёз, воспоминания С.Кинга о мелких монетках, которые ребёнок несёт в кулачке, чтобы сделать взнос в библиотеку!
Вопреки антиамериканской истерии скажу, что американцы-люди. Такие же люди, как мы, а может быть – и лучше нас. И они, и мы – заблудившиеся в истории люди, мы вместе совершили ПОВОРОТ НЕ ТУДА.
Но они, «поворачивая не туда», не предавали своей страны и своих предков, как мы…
Впрочем, это эмоции: даже если американцы лучше нас – они в такой же заднице, как и мы. Мы вместе, всем человечеством, запутались – нам вместе, человечеством и выпутываться. И ключевое здесь звено – понимание мутации культуры, возврат к старым образцам классической культуры, учившей нас быть людьми, а не животными.
Что случилось с культурой? Включите вечером телевизор: на 30 из 50 каналов вы застанете американский фильм. Ну, пусть не американский, а что-то более экзотическое: европейский, японский… Пусть наш, российский! Есть разница? Нет!
Культура из Учителя и Проповедника, строго бичующего пороки ученика и паствы, превратилась в растленного лакея, угодливо потакающего всем гнусностям своего «нанимателя», а порой и прямо учащего «хозяина» гнусности на правах бывалого слуги у молодого гранда. Культура из пастора превратилась в сутенёра и сводника для человеческого греха.
Почему? Я сказал вам выше: прежняя культура (великими столпами которой выступают американцы Марк Твен, Рей Брэдбери, Стивен Кинг и др.) – стояла на догме ВСЕСПАСЕНИЯ. Она учила спасать всех людей, попавших в беду. Тот персонаж, который этого не делал – считался плохим, нарицательным, его показывали в неприглядном виде, его проклинали и клеймили.
Новая (нынешняя) культура – порождение социал-дарвинизма и всех мерзостей его. Она учит жестокости – во имя обогащения или просто ради удовольствия. Многие слова в ней, новой культуре, изменили своё значение с отрицательного на положительное!
Например, слово «стерва» — означало прежде мертвечину, пожирательницу падали (отсюда и слово «стервятник»). Это было ругательство – а в новой культуре оно превратилось в комплимент. Выпущены сотни пособий – «Как стать стервой?» и т.п. Зачем учится становиться пожирательницей падали?! А таков новый культурный заказ…
Слово «крутой» в языке В.И.Даля означало, в применении к человеку – «жестокий», «злой» и употреблялось для осуждения. Человеку, про которого сказали, что он «крут» — в XIX веке становилось стыдно. А теперь это чуть ли не основной комплимент мужчине… То есть жестокость, злобу, нахрапистость, ненависть и подавление – выставляют лучшим мужским качеством, так же как стервозность – женским.
Слово «комфорт» в старом английском пуританском языке означало «духовное единение с Богом в молитве». Достигнуть комфорта для человека XVIII века – означало, погрузиться в блаженство молитвенной медитации, воссоединиться с Богом. Теперь слово «комфорт» означает бытовые удобства, эргономный унитаз, «ласкающую» туалетную бумагу и животные наслаждения…
Слово «либеральный» ещё в XIX веке не только в русском, но даже ещё и в английском языке употреблялось как осуждение: либеральный – значит, безответственный, склонный к потачке, следящий за вверенным делом сквозь пальцы, халатный человек. Откройте словари – я не лгу! Это было ругательство (даже в английском языке!) по отношению к человеку, чересчур нетребовательному к окружающим! «Либерал» – в отношении руководителя означало «тот, кто распустил вверенный коллектив» или, церковным языком говоря – «теплохладный», равнодушный к чужим порокам человек…
Слово «успех» — христианское, не всегда было синонимом языческого «удача». «Удача» — значит, оказаться у раздачи благ, специально или случайно, хапнуть то, что дают. «Успех» — от слова «успеть», отсюда и «успение Божией Матери», «успение святых» и т.п.
Чего «успевал» христианин? В каком случае он становился «усопшим», а не «подохшим»? Совершенно точно известно, что христианин успевал спасти душу. Суть такая: земная жизнь очень кратка, успеть в ней спасти душу сложно. Нужно торопиться изо всех сил делать добрые дела, жертвовать собой ради ближних – тогда, глядишь – и получится УСПЕТЬ. И твои единоверцы скажут про тебя – «успешный был человек, успел благо сотворить перед уходом в мир вечности»…
И вот это слово «успех», неразрывно связанное с подвигом самоотречения – превратилось на наших глазах в слово, означающее жребий рвача, мародёра и хапуги! У атеиста нет двери в свет, у него вместо неё – замурованный тупик. И оттого «успевает» он только нахапать в краткой жизни сомнительных зоологических удовольствий, грубейших чувственных наслаждений, часто попросту подрывающих его здоровье и убивающих его раньше отпущенного срока…
Слово (уж извините за нецензурщину) «б**дь» — означало в церковнославянском языке «множественную ересь», а отнюдь не половое распутство. Гулящую женщину этим словом называли сперва иносказательно – мол, нарушает все заповеди, изменяет не одному мужчине с другим, а всем со всеми! А теперь этот боковой смысл, изначально насмешливый и аллегорический – стал единственным смыслом нецензурного (теперь) слова!
Я помню тот шок, который испытал в 1994 году — когда в Уфе увидел вывески «салон мебели «Эгоист». У меня был когнитивный диссонанс: как может ругательное слово претендовать на роль привлекательного бренда?! Это ведь вроде как вывеска «Салон «Мразь» или вывеска «Магазин для ублюдков»… Сейчас, конечно, когда я вижу очередную вывеску со словом, ставшим совсем не ругательным, «Эгоист» — я уже не удивляюсь. Я уже знаю, что мы живём в мире, меняющем базовые сигналы понятий…
+++
Что мы видим в современной культуре? На поверхности – конечно же, всякий заметит расчеловечивание, дегуманизацию культуры и всех её произведений.
Автор отставляет в наши дни присягу Добродетели – и сам, от первого лица, без осуждения, охотно предаётся всем порокам вместе с прежде отрицательными персонажами. Они, отрицательные – выводятся уже не в назидание, а со смаком. Культура стала учить читателя, зрителя – подлости и мерзости, зачастую превращаясь в подробную инструкцию по их осуществлению на практике.
Прежде у культуры была функция: пугать людей адом за их злодейства.
Понятно, что в американской литературе этим НАПРЯМУЮ занимались В. Вуд и Дж. Нортон, Гукер, Коттон, Роджер Уильямс, Бэйльс, Дж. Уайз, Ионатан Эдвардс. Они и не могли иначе в обществе, в котором ещё сжигали ведьм по представлению профессоров университета!
Но этим же занимались в США и более поздние Дж. Вульманс, А. Бенезет, Томас Пейн, Дж. Муррэй. Было бы странно не относить этот мотив «картины ужасов апокалипсиса на стене церкви», в назидание прихожанам к творчеству Эдгара Аллана По, к Марку Твену, Вашингтону Ирвингу, Филипу Френо. Куда бы ушли от этого Уодсворт Лонгфелло, Джон Гринлиф Уиттьер (вообще квакер, воспевал природу, патриархальные нравы, религиозные настроения; был выдающимся деятелем в борьбе за освобождение негров).
Это же бичевание порока свойственно творчеству Уолта Уитмена, а так же в произведениях таких столпов американской литературы, как Вашингтон Ирвинг, Оливер Холмс, Ральф Эмерсон, Джеймс Лоуэлл, Джемс Фенимор Купер.
Выделяется разве что любимый Лениным Джек Лондон, у которого впервые появляются ницшеанские мотивы в творчестве, культ силы в пику культу добродетели. Другие американские творцы – далеки от этого культа силы, как от Марса и Плутона!
А «почти коммунист» Эрнест Хэмингуэй? Рэя Бредбери мы уже упоминали. Давайте же вспомним и Теодора Драйзера – как обличителя пороков конкурентной борьбы, а отнюдь не её певца и апологета! А Фрэнсис Скотт Фицджеральд, Гертруда Стайн, Джон Стейнбек? А Томас Элиот и уж тем более Джон Рид? Джон Апдайк, Курт Воннегут, Уильям Фолкнер, Джером Сэлинджер? Они писали как? И о чём?!
Они, может быть, адом напрямую и не пугали уже читателя за его злодейства, но в общем и целом помещали зло в аду, где ему и положено быть. То есть – вся американская культура (включая, конечно, и кинематограф) находилась в рамках общечеловеческой гуманистической традиции, вполне вписываясь в контекст явления, названного нами ВЕКТОР ЦИВИЛИЗАЦИИ.
Суть вектора такова: есть дикость, и она порой пребывает среди нас. Но дикостью от этого быть не перестаёт. А есть цивилизация: она неразрывно связана с добром, милосердием, преодолением вражды и ненависти, переходом от борьбы к сотрудничеству. В ХХ веке, в том цивилизованном обществе, которое мы теряем – это было понятно каждому образованному человеку на уровне инстинкта, как нечто безусловное и неопровержимое.
Например, классик американской фантастической литературы, прославленный Клиффорд Саймак в конце 60-х годов писал совершенно уверенным тоном:
«[Утрата интереса детей к спорту] — еще один шаг вперед из дикости, в которой пока прозябает человечество. Потому что спорт, на какой бы то ни было основе, хоть и усовершенствованный, все же остается продуктом пещерной эпохи – под различными масками человек протаскивает соперничество, временами оно прорывается в открытую именно в области спорта».
Интересно отметить, что выдающийся западный фантаст бросает такого рода замечание не в рамках дискуссии, а как нечто само собой разумеющееся. И это пишет американский писатель, не коммунист и не особенно дружественно расположенный к СССР, но для него нет никаких сомнений, что соперничество (конкуренция) – «тяжёлое наследие доисторических времен».
Что с нами случилось с тех пор? Кем, зачем и почему мы стали, загнав Стивена Кинга в шестидесятые (последние его книги – смакуют реалии и мелочи быта тех лет)?
Ведь случившееся «охамливание» и зоологизация культуры не имеет корней не только в великой русской культуре. И в европейской классической культуре (начавшейся с призывов Фомы Аквинского к социальной справедливости в XIII веке) это корней не имеет. И в американской культуре этому нет корней.
Р.Брэдбери или С.Кинг абсолютно не противоречат пафосу Достоевского или Гюго, Толстого или Золя. Часто благожелательно их цитируют, показывая глубокое знание текстов, например, Ф.М.Достоевского… Они, старые американские писатели, режиссёры – законнорожденный продукт общечеловеческой культуры, а вовсе не её могильщики.
Тогда – ОТКУДА?! Откуда этот звериный рёв, заполнивший всю ноосферу, приводя в ужас не только НАШИХ, но и ИХ стариков?
Откуда это новомодное течение оправдания зла, смакования зверства, апологетики дьявольщины? Что случилось с культурой за последние 20-30 лет? Ведь даже ещё первый «Терминатор» был вполне в русле общечеловеческих ценностей мировой многовековой культуры…
+++
Ответ нами предложен в начале статьи. Происходит чудовищная мутация культуры – под влиянием идейных мутаций, искажающих весь уклад человеческой жизни.
Зеркало культуры перестало отражать человека – потому что семья (ныне умирающий институт общества) и образование, общественное мнение — перестали его воспроизводить.
Невозможен поворот от хамства к культурности в культуре (получился каламбур — «культурность в культуре») — без общего поворота цивилизации (политики, экономики, социальной сфере, семейных и родственных отношениях) назад, к своим вековым ценностям и идеалам!
Источник -Александр Леонидов
Добавлено Админ. сайта в Аллея композиторов и музыкантов, Общество в 02.11.2016
Нет комментариев
Добавьте комментарий первым.