Владислав Бовсуновский. Секрет единой страны

Увы, спустя год после Майдана, можно уверено утверждать, что изменений к лучшему не произошло. Такие шаги, как обновление состава Кабмина, Рады и люстрация привели лишь к смене одних фамилий на другие, но новые работают по тем же самым запутанным процедурам и откровенно ущербному законодательству. Политики и общественные активисты разбрасываются словом «реформы», но мало кто даже понимает того, в каком направлении стоит двигаться.
А начать нужно с переосмысления самого понятия «государство». Если сейчас это контрольно-репрессивно-регуляторная система, то в ближайшем будущем понятие «государство» должно подразумевать услугу, а мы, налогоплательщики — считать себя ее потребителями. Наши налоги — плата за такой сервис. Кстати, с подписанием соглашения об ассоциации с ЕС многие украинские бизнесмены, хотя и продолжают работать в Украине, перерегистрировали компании в Германии, Польше, Словакии и других европейских странах. «Меня достали постоянные маски-шоу, необоснованные уголовные дела за якобы неуплату налогов, задержки с возвратом НДС и полный хаос», — на днях рассказал мне владелец одной из крупных ИТ-фирм. То есть, Украину саму по себе он любит, но госсервисом предпочитает пользоваться зарубежным. И его можно понять.

Шаги, которые нужно предпринять для трансформации государственной системы, чтобы сделать ее конкурентоспособной, общеизвестны. Это, прежде всего, упрощение процедур взаимодействия государства и его граждан (а также бизнеса). Сделать это просто. Достаточно просто каждого чиновника минимум раз в неделю заставить пользоваться тем сервисом, за который он отвечает. Например, начальника МРЭО регистрировать авто, а вице-премьера по региональному развитию и ЖКХ лично собирать документы на получение субсидии. Уверяю, что на 2-3 раз у каждого из них появится рабочая схема улучшения сервиса — от подачи и сбора документов по интернету, до ликвидации проблемы путем ее устранения. Например, в свое время власть ничего не смогла сделать в сфере коррупции при техосмотре авто, поэтому приняла решение его отменить. Ни один водитель в стране из-за этого не огорчился. Подобный сервисный подход нужно применять не только в отношении услуг гражданам и бизнесу, но и госструктурам для госструктур: им должно быть легко и просто взаимодействовать друг с другом.

Если государство не станет сервисным, Украина прекратит свое существование. Те же самые люди, которые штурмовали с коктейлями Молотова госструктуры в прошлом году, с не меньшим удовольствием сделают это в ближайшем будущем, причем, наплевав на возможные негативные последствия. И наоборот. В том случае, если общество будет видеть реальные перемены, ни одна внешняя сила не сможет повлиять на единство страны, изобретая противоречия и раздувая конфликты на ровном месте.

Владислав Бовсуновский

Александр Жилин. ИЗ УКРАИНЦЕВ СОЗДАЮТ HOMOОРУЖИЕ ПРОТИВ РОССИИ

Месту встречи изменить нельзя!

Киевский журналист Владислав Бовсуновский написал об усталости людей от нерадивого государства. Все описанное им про Украину в существенной степени можно отнести и к России. Украинские и российские пропагандисты постарались причины разлома страны свести к столкновению интересов олигархов, языков и культур разных регионов. В чем-то они правы, но главное это неспособность государства быть полезным своим гражданам. На Украине его «доставучесть» преодолела все разумные пределы, в России народ его еще терпит без погромов и поджогов. Экономический кризис может быстро привести и Россию к опасной черте. Выход журналист предлагает простой и одновременно неосуществимый — заставить чиновников пользоваться ими же самими организованными сервисами. Наши чиновники найдут способ лечиться самим и своей родне не в районной поликлинике, а где–нибудь в Германии или Израиле. И так во всем остальном.

В России до революции были земства и едва зародившееся русское общество успешно контролировало на местном уровне многие сферы государственной жизни. Нерадивость и вороватость чиновников не расцветала таким буйным цветом, как теперь, когда исполнители всех государственных услуг подотчетны не обществу, а своим начальникам. Именно с ними они делятся доходами от «заносов» за оказание услуг или всякие ускорения. Нет смысла работать бюрократической машине, не создавая умышленно узкие места. Только тогда возникает у граждан стимул дать чиновнику денег побольше для ускорения решения своего вопроса. Один и тот же начальник может давать вниз самые строгие команды по поводу сокращения сроков принятия решений и одновременно оттопыривать карман.

В Народном доме знают, что ни смена политического курса, ни названия правящей партии, ни появление формально организованных общественных палат или фронтов не приведет к существенным изменениям. Только возникновение русского общества (куда несомненно могут входить люди любых национальностей) способно решить противоречия между интересами бюрократии и народа. Мы говорим о русском обществе, как об обществе большинства во многих населенных пунктах РФ. При всем уважении к представителям остальных диаспор можно отметить, что клановые отношения внутри большинства диаспор очень быстро приведут к смыканию интересов чиновников и главарей диаспор в ущерб большинства населения.

Борис Дверницкий. Национализм и имперскость

Народные дома, как мы себе их представляем, могут стать центрами кристаллизации для возникновения русского общества. Люди разных профессий, разных творческих устремлений должны иметь места для общения, образования и формирования здоровой элиты вместо нынешних партийных карьеристов или менеджеров умеющих извлекать прибыль на любом купленном или высиженном месте в управленческой иерархии. Скорее всего, мы столь же наивны, как и киевский журналист, но другого пути мы не видим. Путь долгий, трудный, требующий терпения и доверия к людям. В России пробовали слишком много путей, однако, все они неизменно заводили в тупик.

У России и Украины есть герои одинаково любимые народом. В Мариуполе стоит памятник Жеглову, а в Киеве Жеглову и Шарапову – героям фильма «Место встречи изменит нельзя». Фильм Станислава Говорухина появился еще при Брежневе. Его часто показывали по телевизору несколько десятилетий. При генсеке Горбачеве приказ Жеглова, заставляющий бандитов выходить по одному с поднятыми руками: «А теперь ты, Горбатый» воспринимался народом с особым воодушевлением. Уже всех достала затеянная Горбачевым перестройка с длинными речами не о чем, породившая пустые прилавки и сухой закон. Хотелось всю банду засидевшихся в политбюро номенклатурщиков лишить привилегий и власти. Понимая всю безысходность своего положения, они предали свой народ, шаг за шагом, сдавая суверенитет страны наседающим глобалистам. Не было тогда в СССР русского общества, а было лишь советское. Люди надеялись, что съезды депутатов и многочисленные собрания смогут изменить прежний порядок на лучший. Изменили едва терпимый, на еще более несправедливый. Не удалось пересадить опостылевшую номенклатуру с «волг» на «жигули», она быстро уселась в «мерседесы». Наглые олигархи, нанятые Западом для управления страной при полном одобрении партийного начальства, показали, что такое настоящие привилегии.

Горбатый совестью, миротворец поехал за Нобелевской премией, а с поднятыми и протянутыми руками оказался почти весь народ. Честные, хорошие люди, выбранные депутатами всех уровней, оказались негодными экономистами и юристами. Страну у них отобрали, как у деток ведерко в песочнице. Сыграли свою роль и национальные диаспоры, охотно взявшиеся делить между собой самые жирные куски общего достояния. Это наша расплата за неумение объединяться вокруг профессиональных лидеров и держать их под общественным контролем. Так было не всегда. До революции местное самоуправление в виде земств во многом решало эти задачи. Современное муниципальное управление, имеющее микроскопические бюджеты, очень мало интересует людей. Самая низкая явка избирателей на выборах местной власти. Само заграничное название «муниципал» намекает, что это всего лишь представительства оккупационной власти на местах, на которые нет смысла тратить деньги.

Собираться больше трех, составлять списки гостей даже на похороны или свадьбы, когда-то было опасно. Всё это вызывало подозрения у чекистов, побуждая их рефлекторно выполнять команду «фас». Страх превратился в генетическую память. Новое поколение меньше поражено этим недугом и вселяет надежду. Народные дома могли бы стать не только местом проведения досуга и обретения родовой памяти через традиционную культуру, но и местом где можно получить пошаговые инструкции с разъяснениями, как навести порядок в управлении многоквартирным домом, как поменять название улицы имени Бела Куна или моста Володарского на что-нибудь более приличное. Лидеры, прорастающие в среде, где уважают народную музыку, были бы меньше склонны к предательству национальных интересов. Это наблюдается у других народов. Думаю, в этом мы не исключение. Достаточно вспомнить сюжеты про центры обучения японских менеджеров, где их учат выращивать икебаны и носить правильно самурайскую одежду.

Месту встречи и объединения новых людей изменить нельзя, если такое место рождает новое общество, искренне болеющее за свою страну, за будущее своих детей. Такому месту нет альтернативы. Её не придумали за годы советской власти и либеральных реформ. Никакие партии, профсоюзы, фронты, а тем более прикормленные на самом верху, не способны объединить людей честных, профессиональных, готовых беречь свою землю, начиная с газона во дворе и кончая всеми её бескрайними просторами. Способное к преображению страны общество не смогли создать все прежние формы его организации. Тревожное время требует решения этой задачи. На такое общество смогут опираться и центральные власти в решении самых сложных

Садко Новгородцев.

Нет комментариев