Русское масонство и славянофильство: точки соприкосновения

( И.П.Тургенев, Н.В. Гоголь, Аксаковы)

Вспоминая о выдающихся представителях русской культуры — семействе Аксаковых, — конечно же, следует прежде всего обратиться к проблеме славянофильства, ведь именно за одним из них, Константином Аксаковым, закрепилось характеристика «трибуна славянофильства». Об Аксаковых, как и славянофильстве, написано достаточно, однако в этой статье хотелось бы поставить новую проблему — о возможных точках соприкосновения славянофильства и масонства. Мы понимаем, что между этими идеологическими концепциями больше различия, чем сходства, но иногда обнаруживается некоторая общность ¹.

         Как известно, масонство было «завезено» в Россию из Европы в первые десятилетия XVIII века вместе с другими петровскими нововведениями. Однако во второй половине столетия оно уже довольно прочно внедрилось в жизнь русского дворянства, о чем свидетельствует большое количество появившихся «русских масонов» и «русских лож»².

         С 1770 года появляется достаточно материала для того, чтобы делать выводы о путях проникновения масонства в Россию, о характере русского масонства, о степени заинтересованности русских дворян в тайных организациях ³.

         Таким образом, учитывая факт импортирования масонства, на первый взгляд кажется парадоксальным его сближение со славянофильством, которое, как хорошо известно, стремилось сохранить чистоту «святой Руси». Следовательно, масонство, как явление европейской культуры, должно было быть (и было по сути) чуждо той части общества, в которой зарождалась, а к середине XIX века и процветала идеология славянофильства. Однако уже в XIX веке некоторыми исследователями были все же обнаружены черты, объединяющие масонство и славянофильство ⁴.

            Так, например, проблема взаимосвязи масонской и славянофильской идеологий была поставлена еще в XIX веке исследователем П. Безсоновым в статье о Максиме Невзорове, одном из членов масонской ложи Н.И. Новикова ⁵. Далее протоиерей Георгий Флоровский, работая в 20-е годы прошлого столетия, над своим трудом «Пути русского богословия», анализировал процесс
142

воздействия масонства на русское сознание. Он так же, как и его предшественник, утверждал, что идеи славянофильства связаны с появлением масонства в России. Флоровский пишет: «Психологически (курсив мой. — Е.Р.) славянофильство вырастает именно из Екатерининского масонства (и совсем не из усадебного быта)»⁶. И мы вслед за Флоровским пытаемся найти в умонастроении русских масонов психологическую основу, ставшую в какой-то мере базой славянофильства. В сочинении Флоровского находим мысль, что «…опыт московских розенкрейцеров (а потом и Александровского масонства) подготовил почву для развития русского шеллингианства, прораставшего от тех же магических корней»⁷.

          Ю.В. Стенник продолжил развитие этой идеи в статье «О национальных истоках славянофильства»⁸ и указал на связь будущего славянофильства с деятельностью писателей-масонов новиковского окружения. Та философия, которая оказалась близка русским масонам, получила распространение в обществе, и именно она помогла сформировать психологическую готовность для разработки идей славянофильства.

        Исследователями русского масонства неоднократно указывалось на то, что во многом благодаря московским масонам в русском обществе получили распространение труды западноевропейских (прежде всего немецких, голландских и французских) религиозных мистиков, которые развивали идеалистические идеи.

         Рассматривая истоки славянофильства, ученый обратил внимание на проникновение в Россию немецкой идеалистической философии Гегеля и Шеллинга, а также на распространение в обществе идей Юнга Штиллинга, Руссо и Стерна. Получается, что во многом благодаря распространению этих философских идей, русское общество осознало ценность переживания, чувства.

          Н.Д. Кочеткова отмечает непосредственную связь между масонством и сентиментализмом ⁹, однако, на наш взгляд, наряду с этим масонство оказало существенное влияние на формирование предромантизма, что в свою очередь повлияло в какой-то степени и на пробуждение «славянофильской романтики». Та «масонская романтика», о которой в свое время говорил Г.А. Гуковский, по сути способствовала рождению славянофильской романтики ¹⁰.

        Действительно, русское масонство — сложный синтез, в нем удивительным образом сливались аскетизм и чувственность, рационализм и мечтательность. Русские масоны оказались большими мечтателями и утопистами, в своих мечтах они грезили о будущей России, в которой нет места злу. В своих мечтах они не удалялись слишком далеко от христианских догматов. Так, например, основные свои воззрения они выражали категориями Бог, совесть, грех, святость, рай
143

и т.д. Но при этом они больше говорили о «внутренней церкви», находились в своеобразном противостоянии с официальной религией, они стремились к «религии сердца», а не к религии «государства». Славянофильству также присущ романтический утопизм и новый взгляд на церковь. Константин Аксаков писал в известной записке, адресованной Александру II: «Как единый, может быть, на земле народ христианский (в истинном смысле слова), он (русский народ. — Е.Р.) помнит слова Христа: воздайте кесарево кесареви, а Божие Богови, и другие слова Христа: Царство Мое несть от мира сего; он, как народ христианский, избирает для себя иной путь, — путь к внутренней свободе, к царству Христову: Царство Божие внутри вас есть»¹¹.

        Продолжая размышления Ю.В. Стенника, следует отметить, что «праславянофильская идеология» связана с деятельностью московских масонов по нескольким направлениям.

         Как известно, у Н.И. Новикова и его единомышленников были сложные отношения с царской властью. С одной стороны, они находились в оппозиции по отношению к ней, т.к. были недовольны правлением Екатерины Великой, но, с другой стороны, они выступали резко против свержения монархии. Об этом свидетельствует их негодование по поводу свершившейся Французской революции. Отступлением от Бога и величайшим злом (проявлением гордыни) признали они Великую французскую революцию. Постигая ее смысл, писатели-масоны новиковского круга убеждались в невозможности распространения добра и справедливости путем насилия, они считали, что нравственное дело должно совершаться исключительно нравственным путем.

         Вот, например, что писал о Французской революции И.П. Тургенев в своем очерке «Кто может быть добрым гражданином и верным подданным»: «О, когда бы во Франции больше господствовало истинное христианство, не представила бы она оного плачевного позорища, которое скорбь и ужас наносить должно всем человеколюбивым и богобоязненным сердцам. О Боже! неужели и ныне не видят, что корень зол, погубляющих Францию, должно искать в пренебрежении фундаментальных законов святой религии Иисусовой? По крайней мере, нет другого источника несчастья ее. Ибо всё другое есть только следствие»¹².

          В унисон с ним, но только более резко отреагировал на это событие его близкий друг И. В. Лопухин: «О страна несчастия! коль ужасное позорище превратов и бедствий ты являешь! Добродетель вменяется там в порок, и святые законы чистоты её почитаются вымыслом суеверия… Дерзость, бесстыдство, лютость паче зверской, и жало сатанинского остроумия составляют качество сонмища мучителей, весь народ мерзостью сво-
144

ею печатлеющего… Терзают свою утробу — реками льют кровь свою, и ею упиваются…»¹³. Этим писателям была чужда революционная, антифеодальная настроенность французских энциклопедистов, выражаемая ими в принципе «естественного права» каждого на равные условия в обществе. Тургенев считал, что социальное неравенство в обществе является «естественным неравенством», которое замышлялось Творцом в природе, и реальная действительность не нуждается в переделке по воле человека.

        Русские масоны новиковского круга были сторонниками самодержавного монархического правления и создавали образ идеального правителя, которому приписывали черты истинного христианина, добросердечного, любящего и сострадающего своим подданным.

         Тургенев, Лопухин, Невзоров создали очерки, в которых размышляли о государственной власти. Они мечтали о царе, который бы воплощал собой христианский идеал. Этот царь должен быть мудрым и милосердным отцом для своих подданных и подавать собой пример для подражания. Под эгидой такого государя и общество стремится к служению не корыстному, не во имя своих интересов, а во имя торжества Добра на земле.

        Во многих масонских периодических изданиях неоднократно поднимаются вопросы гражданского служения и государственной власти. Судя по всему, новиковское окружение очень волновали эти проблемы. Так, например, в журнале «Покоящийся трудолюбец» (1784. № 1. С. 117-124) находим дидактическое повествование под названием «Искусство править государством, или наставления престарелого персидского монарха сыну его», в котором изложены основные идеи, близкие московским масонам. Смысл повествования заключается в следующем. Персидский царь перед смертью подводит жизненные итоги и дает наставления своим двум сыновьям о системе правления, он делится с ними своей жизненной мудростью, называет себя счастливым человеком и правителем. Этому счастью способствовали те правила, по которым он жил. Вот некоторые из них. Он не нарушал старых порядков, которые были созданы предками, а, наоборот, стремился всеми возможными путями их сохранить. Будучи правителем, он больше думал о счастье своих подданных и своих друзей, о процветании своего государства, а не о своем благополучии. Он наставляет своих сыновей не быть высокомерными и не иметь «лишних забав», не стремиться к роскоши, т.к. «не золотой скипетр сохраняет государство, но верные друзья — истинный и надежный скипетр»¹⁴.
145

       Как известно, Н.И. Новиков и его единомышленники с определенной целью задумали издавать литературные журналы «Утренний свет», «Вечерняя заря», «Покоящийся трудолюбец», о чем они писали в «Предуведомлениях» к изданиям. Главная цель журналов — духовное воспитание современников посредством тех литературных произведений, которые помещали в них. Так, например, в указанном повествовании речь шла об идеальном, с точки зрения московских масонов, правителе. Вот некоторые мысли автора об идеальном правителе: он является благодетелем для подданных, не упускает ни одного дня для служения Отечеству, преодолевает в себе всяческие пороки, не отдаляется от народа, а наоборот во всех своих начинаниях опирается на его волю (курсив мой. — Е.Р.), не начинает войн, не забывает о своих обещаниях.

       Особое внимание в программе персидского царя (читаем — «в программе московских масонов». -Е.Р.) уделялось проблеме отношения к искусству и наукам. Идеальный правитель должен поощрять развитие художеств, т.к. именно они не дают забыть нравственные ценности, сформированные предками. Кроме того, правитель заинтересован в развитии наук, но при этом делается акцент на том, что наука нужна для того, чтобы в обществе не зрели идеи бунта (курсив мой. — Е.Р.).

         Главная тема очерка И.П. Тургенева «Кто может быть добрым гражданином и верным подданным» (1792) и была связана с темой идеального правителя и идеального гражданина. Идеи, изложенные в очерке, своеобразно предвосхищают многие мысли, характерные кругам будущих славянофилов и близким им по духу писателям, например, Н.В. Гоголю.

        Так, например, одна из основных идей писателя И.П. Тургенева заключается в необходимости нравственного совершенствования каждого члена общества, т.к. только нравственно совершенные граждане смогут решить социальные проблемы, назревшие в обществе. Можно сказать, что московские масоны заложили основу идеи социального христианства, и она получила свое развитие в творчестве Н.В. Гоголя и в философии славянофилов.

         Имя Н.В. Гоголя появилось в данной статье не случайно. Во-первых, Гоголь — один из тех писателей, который, по своей экзальтированности был близок масонским кругам. Кроме того, он, как и масоны, испытал сильное влияние западного христианства и прежде всего протестантизма. В результате духовно-нравственных поисков Гоголь пришел к мысли о необходимости глубокого самоанализа, о чем он писал в «Авторской исповеди»: «С тех пор человек и душа человека сделались, больше чем когда-либо, предметом наблюдений. Я оставил на время все современное; я обратил внимание на узнанье тех вечных законов, которым движется человек и человечество вообще»¹⁵. Для него оказалось важным повернуть свой талант к решению этических проблем и видеть назначение литературы в духовном просвещении читателя.
146

          Во-вторых, между Гоголем и русскими масонами есть связующее звено — В.А. Жуковский ¹⁶. Как известно, между ними сложились дружеские отношения и они были духовно близки в период, когда Гоголь создавал «Выбранные места из переписки с друзьями». Отношение Жуковского к книге было заинтересованным, он пытался понять духовные искания автора, хотя и видел противоречия во взглядах Гоголя, однако в целом он оценил это сочинение писателя. Прежде всего за то, что Гоголь умел страдать за судьбу России и старался найти выход из создавшегося положения. Гоголь мечтал об иной России, идеальной, православной.

          В «Выбранных местах из переписки с друзьями», как и во всех последних сочинениях, Гоголь ставил те вопросы, которые мучили и продолжают мучить русского человека — «проклятые вопросы», по терминологии Ф.М. Достоевского. Эти вопросы вызывали в писателе муки совести. Гоголя и И.П. Тургенева объединяют «болезненные упреки» самому себе. Тургенев, например, писал в своих дневниковых исповедях об «адских муках» совести, которые сопровождали его на протяжении всей жизни. Источник этих мук совести у Гоголя и писателей-масонов был один — ощущение своего несовершенства, своей греховности. Таким образом, ощущение своей порочности, невозможности соответствовать христианскому идеалу, а позднее — раскаяние в масонских увлечениях — все это приводило Тургенева к самоосуждению.

          Как для писателей-масонов, так и для Гоголя эти нравственные страдания вылились в особую литературную форма — исповедь. В последней трети XVIII века эта литературная форма приобрела новую жизнь в дневниковом творчестве некоторых писателей новиковского круга

          Возвращаясь к проблеме славянофильства, следует обратить внимание на то, что русские масоны, а позднее и Гоголь, старались вернуть русской литературе тот характер, который соответствовал национальной традиции, — литература, по их мнению, должна прежде всего решать этические проблемы, а не стремиться к эстетическому совершенству. Стремление к религиозно-нравственной проблематике, пророчеству и нравоучительности сближают московских писателей-масонов с Гоголем, а затем и с кругом славянофильских писателей.

          Хотя у истоков славянофильства стоят Иван Васильевич Киреевский, Алексей Степанович Хомяков и Константин Сергеевич Аксаков, то есть представители XIX века, но они впитали в себя идеи XVIII века. Испытав влияние масонских идей, они стали родоначальниками движения славянофилов. Не став писателями, они через «Общество любомудров» смогли содействовать решению не столько художественных проблем, сколько мировоззренческих. Так, например, прежде всего их привлекала проблема национальной самобытности, неповторимости русского сознания. Именно ими отстаивалась незыблемость единения человека и Бога.
147

Подводя небольшие итоги поставленной проблемы, хочется отметить, что для русского общества, вероятнее всего, масонство оказалось тем явлением, которое в наибольшей степени выявило существенные изъяны западной идеологии, и тем самым оно показало русскому образованному обществу его перспективы, его будущее. Иначе говоря, окунувшись в масонство, часть русского дворянства сделала шаг назад и переоценило значимость петровских реформ. Неслучайно в славянофильстве обнаруживается настроение русского человека, прошедшего искушение Европой.

——————————-

1 Эти имена не случайно оказались в данной статье рядом с именами писателей-масонов. Частный пример этих деятелей русской культуры наглядно показывает, как воздействовало масонство на сознание человека. Дело в том, что между семьей Киреевских .и ложей Новикова существовала тесная связь. Отец братьев Киреевских отставной секунд-майор Иван Васильевич принадлежал екатерининской эпохе. Он, как и многие образованные дворяне его времени, увлекался масонством, был дружен с Иваном Владимировичем Лопухиным, который к тому же был крестным отцом Ивана Киреевского. Можно сказать, что первые русские славянофилы воспитывались под влиянием московских масонов (И.В. Киреевский в юные годы получил работу Лопухина «Некоторые черты о внутренней церкви»).
2 Собственно первые русские масоны начали появляться в период царствования Анны Иоанновны, причем они вступали в уже существующие немецкие ложи. Так, например, в 1756 г. в Санкт-Петербурге была открыта элитарная ложа графа Романа Воронцова (отца Екатерины Дашковой), членами которой стали молодые гвардейские офицеры из аристократических кругов. Это была наиболее образованная талантливая молодежь, в том числе одним из ведущих членов этой ложи был А. П. Сумароков: в списке 35 членов ложи его фамилия значилась на первом месте. История ложи практически неизвестна, но сам факт ее существования говорит о многом — масонство стало проникать в жизнь русского общества и вовлекать в свои круги дворянскую элиту.
3 Идейными вдохновителями писателей-масонов называют князя М М. Щербатова, автора известного в то время сочинения «О повреждении нравов в России», а также И.П. Елагина, который одним из первых в Санкт-Петербурге основал масонскую ложу по английской системе.
4 Поскольку масонство очень разветвленная система, включает в себя очень разные идейные течения, то следует оговорить, что в данном случае речь пойдет о представителях московской ложи розенкрейцеров, которые объединились вокруг Новикова.
5 М. Невзоров — участник ложи Н.И. Новикова, он был одним из типичных представителей московского масонства екатерининского времени. Далекий от политики, он всецело был погружен в решение нравственных проблем. Сохранилось его сочинение под названием «Любовь», где автор обращается к христианскому пониманию любви. (Безсонов П. Биография Невзорова// Русская беседа. 1856. № 3. С.43-59).
6 Флоровский Г. Пути русского богословия. Париж, 1937. Репринтное издание: Вильнюс, 1991. С. 116.
7 Там же. С. 119
8 Стенник Ю. О национальных истоках славянофильства // Москва. 1990. № 11.
9 Кочеткова Н.Д. Литература русского сентиментализма: (Эстетические и художественные искания). СПб.: Наука, РАН, ИРЛИ. 1994.
10 Гуковский Г.А. Русская литература XVIII века.: Учебник / Вступ. статья А. Зорина. М.: Аспект Пресс, 2003. С. 252-262.
11 Аксаков К.С. Записка о «внутреннем состоянии России» // Ранние славянофилы / Тексты подготовил Н.Л. Бродский. М., 1910. С. 52.
12 Тургенев И.П. Кто может быть добрым гражданином и верным подданным. М., 1798.
13 Цит. по Пиксанов Н.К. И.В. Лопухин // Масонство в его прошлом и настоящем / Под ред. С.П. Мельгунова и Н.П. Сидорова. М.: «Задруга» и К.Ф. Некрасова 1914 1915 гг.: В 2 т. Т. 2. С. 237.
14 «Искусство правит государством, или наставление престарелого персидского монарха сыну его» // Покоящийся трудолюбец. 1784. № 1. С. 112.
15 Гоголь Н.В. Духовная проза / Сост. и коммент. В.А. Воропаева, И.А. Виноградова. М.: Русская книга. 1992. С. 293.
16 О близости Жуковского и московских масонов новиковского круга хорошо известно. Следует вспомнить, что он был близким другом братьев Тургеневых, часто бывал в их московском доме, учился в Московском университетском Благородном пансионе в тот период, когда директором университета был И.П. Тургенев, один из активных участников масонского движения, входивший в ложу «Гармония», созданную Н.И. Новиковым. О масонском влиянии на Жуковского см.: Янушкевич А.С. В.А. Жуковский и масонство // Масонство и русская литература ХУШ-начала XIX вв. / Под ред В.И. Сахарова. М.: Эдиторал УРСС, 2000. С. 179-193.

Добавлено Арина Ларедо в История Русского мира, Философский пароход в 22.11.2016