Виктор Чернышев. Деструктивные секты восточной направленности

Для деструктивных сект восточной направленности характерна эклектическая и дилетантская смесь элементов различных, по существу несовместимых между собой восточных и протестантских вероучений.

Одной из ключевых особенностей деструктивных сект восточной ориентации является признание ими гипотезы о реинкарнации, и это притом, что они не обладают подлинным и законным духовным преемством со стороны традиционных восточных религий. Например, согласно настоящему индуизму, брахманом может стать только человек, во-первых, вписанный в ареал Индии (родившийся там и выросший), а во-вторых, родившийся непременно в семье брахманов. Поэтому наши доморощенные «брахманы» выглядят по меньшей мерее нелепо, и, конечно, ни о каком легитимном преемстве традиций в этом случае говорить не приходится.

Что же касается теории реинкарнации, то вот что важно отметить. В этой теории даже при поверхностном ознакомлении, скажется очевидным, что не работает т.н. ретрибутивный принцип воздаяния. Например, вчерашний развратник, который стал теперь кроликом, никак не может оценить в своем «кроличьем искуплении» своего прошлого, ни оценить меры неадекватности пройденной жизни, но главное — не может сделать для себя надлежащего вывода с тем, чтобы исправиться. Становясь низшим животным, наказуемый, получается, должен лишь закрепляться в своей деградации без малейшего шанса выхода из нее. Следовательно, совершенно здравая потребность человеческого духа в справедливом воздаянии за зло и воспитательные последствия наказания в карме-сансаре не работают.

Еще один фактор, снижающий ценность этого учения, заложен в проблеме самого субъекта кармического воздаяния. Ведь, согласно учению индуизма, джайнизма и буддизма, субъектом кармического воздаяния не может быть ни Атман брахманистов, ни неизменяемый Абсолют ведантистов, ни психо-ментальный эгрегор (антахкарана), который сам по себе безчувственен (джада), ни симбиоз, необьяснимый в своей целокупности, при котором его частицы не составляют субъекта кармического воздаяния по отдельности, а могут образовывать его только вместе — однако не более чем «непротяженные частицы протяженного во времени тела». Например, в буддизме субъект замещается совершенно «анонимными» потоками групп — мгновенных точечных дхарм (вспыхивающих звездочек), которые ни вместе, ни по отдельности не позволяют ответить на вопрос — а кто же, собственно, подвергается действию «закона кармы» или «что»? Согласно буддийской трактовке перевоплощения, о «перевоплощении» могут говорить лишь заблуждающиеся, то есть те, кто признает существование отрицаемого буддистами Атмана.

Более других на роль субъекта воздаяния может претендовать активная и динамичная душа джайнистов, именуемая «джива». Но и здесь возникает проблема, — каким образом природно всеведущая душа может подвергнуться  воздействию неведения и аффектов во взаимосвязи с бытийно совершенно чуждой ей кармической материей.

В ответ на приведенные соображения сторонники учения о реинкарнации — будь то представители псевдовосточных сект, теософы или просто «прогрессивные люди» могут возразить, что данное учение имеет сугубо  мистический характер, а потому не может быть оценено обычными рациональными мерками. Но здесь следует заметить, что восточные учения тем и отличаются от христианского Откровения, что в своей основе как раз и являются рассудочными (ведь буддизм — это не религия, а в большей степени философия), тогда как именно подлинная религия заявляет о себе как о сверхразумной и поэтому мерками тварного разума не измеряется.

Все восточные учения строятся на пантеистическом монизме, по формуле: Атман — это Брахман, то есть душа каждого человека является Душой космоса.

Атман (сущность, душа любой личности) — это Брахман (сущность, Душа всего мироздания). Каждый человек — это нечто всеобъемлющее. Любая личность — как бы «Бог». Но «Бог» в этих традициях — это все, что существует: «Ничто не может существовать, не будучи Богом». Если появляется нечто, отличное от «Бога», то это майя (иллюзия), бытие которой неподлинно. Все, что имеется как отдельный обьект — иллюзия. Реальность не в обособленности, а в единстве. Все — это Брахман, а Брахман — это все. Брахман — это Единый.  Конечная реальность вне различий, она просто существует и все. По сути дела, природу такого единства нельзя выразить в языке. Можно только «осознавать» его, становясь им, улавливая собственное единство, собственную «божественность», и пребывая в нем вне каких бы то ни было различий.

«Постигать» реальность означает выходить за пределы различия, а «осознавать» единство всего сущего можно через свое собственное единство с ним, с этой верховной реальностью. Имеется иерархия явлений или иллюзий по степени их близости к Единому. Чистая и простая материя (т.е. неорганическая) обладает наименьшей реальностью, затем стоит растительный мир, потом животный и, наконец, человек.

Однако одни люди ближе к единству, чем другие. Совершенный учитель, Будда, гуру — это самые близкие к чистому бытию люди.

Когда некто обретает единство с Единым, сознание полностью исчезает, и он просто становится бесконечно безличным Существом. Как в технике медитации, сознание — это еще одна вещь, которую надо отбросить, когда она перестает быть полезной.

Максимальное осознание иллюзорности всего, это осознание того, что материя — тоже иллюзия. Несмотря на то, что ее сущность тоже Атман, сама она не такова, хотя должна такою быть. Само бытие  стремится к единству с Единым. Единое — это действительная реальность и все, что не с Единым, просто не представляет собой чего-то реального. Все, что не с ним, не представляет собой и чего-то значимого и ценного. Оно вообще не является событием.

Все пути ведут к Единому. Поэтому, чтобы обрести единство с Единым, не надо искать какой-то один истинный путь, все дело в правильной ориентации. Ориентация — это не столько вопрос вероучения, сколько соответствующей техники. Идеи значения не имеют. Осознание собственного единства с Единым — это вопрос не веры, а техники. А она может быть даже бессмысленной.  Медитирующий стремится «настроиться» на реальность, привести свою душу в состояние гармонии с космосом и, в конечном счете, с той непреложной первичной вибрацией, которая и есть Брахман, Единый.

Наиболее простые приемы медитации с интеллектуальной точки зрения лишены всякого содержания. И само слово «смысл» лишено рационального содержания, а означает некое метафизическое единение. Его «постижение» возможно лишь тогда, когда происходит приобщение к Единому, когда формула «Атман есть Брахман» уже не просто высказывание, а реальное осуществление.

Восточный пантеистический монизм нельзя назвать вероучением, потому что никакое учение, согласно его концепции, не может быть истинным. А если нельзя сделать никакого истинного утверждения, то нет и лжи. Другими словами, истина как философская категория исчезает, а единственным различием остается полезность. Всякий поступок — это всего лишь часть иллюзорного мира. Единственная «реальная» реальность — это реальность конечная (предельная),  которая не предполагает различия и, следовательно, выходит за пределы добра и зла. Но Брахман выше и добра и зла. Подобно правде и лжи, в конечном счете, добро и зло исчезают. Все вокруг — добро, или наоборот, все вокруг — зло. Мораль здесь не предполагается, эгоизм не рассматривается как нечто аморальное.

Поэтому все восточные учения лишь расчесывают гнойник гордыни человеческой, они антропоцентричны, здесь нет слов «покаяние», «смирение», «сокрушение сердца», «память о грехе» и т.д. Этим же радикально отличается православная молитва от медитации.

Так Свами Вивекананда утверждает, что «мистический опыт» в любой религии достоверен и тождественен, и эта идея с конца XIX века стала распространяться не только в среде обычных мирян, но и среди духовенства. Появились монастыри, где монахи-затворники начали экспериментировать с религиозными упражнениями индуизма, а их обучал индиец, ставший католическим священником. Смысл Веданты, сообщенной Вивеканандой, оказался прост. Ее построения выглядят достаточно сложными и замысловатыми благодаря завораживающему санскритскому жаргону и тонким философским хитросплетениям. Сокровенный смысл Веданты заключается в том, что все религии истинны, но Веданта — это высшая истина. «Человек не идет от заблуждения  к истине, а поднимается от истины к истине, от истины, которая ниже, к истине, которая выше. Сегодняшняя материя — это дух будущего; сегодняшний червь — завтрашний Бог», — утверждал Вивекананда. Для него, человек — есть Бог. Такая позиция в корне противоречит христианству, поскольку может принадлежать лишь духу-искусителю. Имеено этот дух сказал в Эдеме первым людям: «Будите мудрыми как боги» (Быт. 3:5).

Модель Вивекананды простая и убедительная, именно она стала соблазном для христианского сознания. Поскольку все люди поклоняются «Абсолюту», все они предпринимают попытки в меру своих сил постичь Бесконечное, поэтому не нужно разделяться, а «связать вместе нитью любви эти разные цветы и создать из них дивный букет поклонения». Тем не менее, лучшим цветком в этом букете является Веданта. Ее притягательность заключается в провозглашаемом монизме, благодаря которому стирается грань между сакральным и профанным, священным и мирским, низшим и высшим. Универсум является иерархически упорядоченным целым, а человек, постигающий Целое, может оставаться самим собой.

Основанный Вивеканандой «Миссия Рамакришны» и основанный Шри Ауробиндо Гхошем «ашрам» предполагали не просто осуществить «духовный синтез» всех религий, сформировать «научную религию», но распространение веданты, понимаемой в качестве глубинной сути индуизма. Важнейшей задачей обеих организаций стало формирование человека нового типа — «гностического человека». Шри Ауробиндо Гхоша позже трансформировал Веданту в «интегральную йогу» («Интегральная веданта»).

Коренное отличие веданты Шри Ауробиндо заключается в ее исключительно «прикладном» характере. «Интегральная веданта» — не просто теоретическая философская конструкция, она создана с исключительно прагматическими целями: высокий изощренный спиритуализм неожиданно оборачивается своей «деятельной», активной, преобразовательной стороной. Лозунг: «Мы не можем ждать милости от природы» мог бы стать эпиграфом к «интегральной йоге». Ауробиндо является в этом смысле классическим образцом интеграции европейского активизма с восточной созерцательностью. Природа изменяется благодаря духовным усилиям, благодаря переходу индивидуальных психик и сознаний в новый — высший регистр бытия. Поэтому трансформация человека, согласно интегральной йоге, должна происходить не благодаря реинкарнации и карме, уходящим в бесконечность Космоса, а благодаря индивидуальным усилиям «здесь и сейчас», благодаря переводу собственного духа в мистический план. Именно в учении Ауробиндо мощно заявлена идея активного отношения к миру, идея его преобразования, идея деятельного подхода к Универсуму.

Шри Ауробиндо действительно создал учение, которое в конце XX века разделяют многие представители западной культуры, не имея представления о его книгах, не зная имени мыслителя, предложившего модель, аутентичную их мирочувствованию. «Бог не находится вне своего мира. Он не «сотворил» мир, а стал этим миром. Для глаз, которые видят, все есть Единое; в мистическом переживании все вокруг — это единая глыба Божественного», — писал Ауробиндо вслед за Рамакришной.

И еще один важный момент вероучения сект восточной направленности следует осветить: это принцип ненасилия в отношении к людям. В соответствии с ним насилие — это любое действие, отдаляющее душу человека именно от объекта поклонения, а ненасилие — все равно какое действие, лишь бы оно приближало душу к нему в ее перевоплощениях. Поэтому убийства людей в зависимости от взглядов ряда псевдовосточных культов могут быть или как насилие, или как ненасилие. Убийство же человека, неверующего в объект поклонения, может стать даже благом для убиваемого. Ведь физическая смерть человека есть для сектантов лишь «смена одежды» для души. Важно, что высшие нравственные критерии сектантов находятся вне добра и зла, вне материального мира (как иллюзия — майя). Все определяется целями объекта поклонения, но так, как они понимаются лидерами подобных культов. В этих рамках оказываются допустимы и насилие, и обман, и «трансцендентное мошенничество». В итоге принцип ненасилия в неовосточных культах часто оказывается совсем иным, чем понимаемый правом и традиционной человеческой нравственностью.

В последние двадцать лет оборотная сторона фашизма и коммунизма становилась все заметнее, и тогда на смену им стали выдвигаться культы, лидеры которых исповедуют различные варианты одной и той же идеологии: как бы они не различались, все они являются глубоко антихристианскими.

Наше тысячелетие, очевидно, будет принадлежать транснациональным монополиям. А гуру-движения уже и сейчас развиваются подобно этим монополиям — полное отсутствие контроля со стороны общества. Гуру поддерживают растущий всемирный элитаризм, представляющий угрозу всему социуму, ведь элитарность в нем определяется не качеством, а суевериями. Следует заметить, что индуистский ренессанс с его гуру-движениями сегодня усилил фашистскую окраску в общем авторитарном направлении современной политики. История неоиндуизма дает много примеров хинду-фашизма. До сих пор Индия находится под влиянием хинду-фашистов во главе с организацией Вишвахинду паришад (Всемирное собрание индуистов). Она не является в прямом смысле фашистской организацией, но своими шовинистическими взглядами и насильственными методами весьма близка к таковой.

Включим перечень наиболее известных и наиболее авторитетных гуру.

1. В начале XX в., вышеупоминаемый нами, Ауробиндо Гхоши был вначале бенгальским террористом, затем вместе со своей супругой Миррой Ришар (которую он почитал как «Божественную Мать») — стали гуру в Гоа. Они построили Ауровилль, который, после многих лет негораздов и проблем, стал, наконец, одним из международных центров сектантского движения «Нью Эйдж».
2. Вивеканада, ученик Рамакришны, основал международный монашеский орден Миссия Рамакришны. Верховный Суд Индии признал эту организацию независимой религией — для того лишь только, чтобы им не платить налоги.
3. И Ауробиндо, и Вивекананда испытали большое влияние тантризма. Наиболее крайний представитель этого направлений — секта Ананда Марга, возглавляемая Анандамурти. Он вел настоящую войну с индийскими властями и Интерполом. Ананда Марга была преступной террористической организацией в полном смысле этого слова а, возможно, остается таковой и по сей день.
4. Следующее радикальное крыло неоиндуизма — Международное Общество Сознания Кришны. Если Ананда Марга — это шиваистский тантризм, то МОСК — вишнуитский тантризм. Секта, основанная Свами Прабхупадой в !966 году, сейчас оказалась в определенном кризисе, но упорно пытается вербовать своих адептов по всему миру.
5. Вот еще один создатель мировой империи — Раджниш из Пуны. Его секта процветала в 70-х годах. Есть у него и другие имена: Бхагван и Ошо. Он владел гипнозом, а в своем учении исповедал открытый секс, легкие наркотики и экстатические медитации, что очень привлекало к нему молодежь.
6. Вот еще один деятель по околпачиванию масс — Саи Баба, который прельстил множество последователей. С помощью дешевых фокусов он прослыл за великого чудотворца и воплощение Божества. Его учение — это смесь оккультизма, эзотерики и тантризма. В последнее время растет поток свидетельств, разоблачающих его мошеннические приемы, преступления и разврат с несовершеннолетними. Скандалы с педофилией вылились уже в международные СМИ.
7. Лидер Трансцендентальной медитации (ТМ) — Махариши Махеш Йоги. Его секта — одна из богатейших транснациональных корпораций-спрутов. Несмотря на то, что Махариши никудышный администратор, тем не менее он сам сократил размеры собственной империи.

 

Для всех деструктивных сект восточной ориентации характерна эклектическая и дилетантская смесь элементов различных, по существу несовместимых между собой восточных и протестантских вероучений. Практически все эти секты манипулируют вовлеченным в них человеком в целях материального обогащения. Обязательным образом используется контроль сознания (— это умышленное и насильственное управление психикой и поведением человека для достижения манипулятором корыстных целей с использованием техники модификации поведения без осмысленного согласия контролируемых людей).

Вот некоторые деструктивные объединения восточной ориентации: «Ананда Марга», «АУМ Синрике», учение Ли Хунчжи (секта «Фалуньгун»), «Радха соами сатсангх», «Брахма Кумарис», последователи Бабаджи, «Бахаи», «Шри Чайтаньи сарасват матх», культ Шри Чинмоя, «Международное Общество сознания Кришны», «Миссия божественного света», культ Раджниша (Ошо), центр «Униведа», «Сахаджа-йога», культ Сатья Саи Бабы, «Трансцендентальная медитация», «Тантра-сангха», Миссия Чайтаньи, «Институт знания о тождественности», «Тоицу кекай», «Восточный дом», Агни йога (учение Живой этики, рерихианство) и др.

 

В своей практике эти и подобные им секты используют беспрекословное подчинение лидеру, ограниченный круг общения, разрыв с родными и близкими, искаженную и переломанную жизнь, замкнутую на секте, которая делает человека рабом.  В результате этого существует возможность нанесения психического ущерба, подчинение чужой воле, ограничение свободы, деиндивидуализация и подавление личности, интеллектуальная и личностная деградация.

Адепты, практикующие различные направления йоги, тантризма, восточной медитации и прочих разрушительных форм в сектантских течениях не  могут называться православными, в соответствии с решением Архиерейского Собора 1994 года. Да, Церковь не лишает человека права выбора. Но факт причастности к деструктивным религиозным организациям восточной ориентации или к их учениям, вне зависимости от степени участия, означает, что такие люди сами себя отринули от Православия, лишившись права называть себя православными.

 

 

Добавлено Арина Ларедо в Общество в 23.07.2015