4-й срок Путина – он трудный самый: стабильность мнимая, риск настоящий
Мы привыкли, что Путин правит практически без внутренних сбоев. Парламент – под контролем его администрации, партийная система опирается на доминирующую партию власти и все более «конструктивную» оппозицию. Народная поддержка базируется на чуть ли не официальной безальтернативности Путина; внутриполитическое пространство вычищено.
И построение жесткой вертикали власти, вобравшей в себя и законодательную, и судебную ветви, дошедшей до регионов и местного самоуправления, выглядит главным завоеванием Путина внутри страны. Однако новый срок грозит Путину качественно иными вызовами, против которых у власти нет ни навыков, ни опыта.
Вызов первый – внутриэлитные войны. До сих пор общая логика отношений власти и элиты работала по железному правилу: чем сильнее внешнее давление, тем выше консолидация элит вокруг президента. Даже в среде так называемых системных либералов после захвата Крыма ощущалось острое разочарование политикой Вашингтона и Европы, выстроивших солидарную антироссийскую политику.
Однако логика группирования вокруг нацлидера актуальна, лишь пока он способен быть гарантом сохранности и наращивания капиталов элит, стабильности правил игры по «путинским понятиям». Но вся эта неформальная система начала рушиться к концу третьего срока Путина. И как загнать обратно «пасту в тюбик» – большой вопрос.
Только в 2017 году произошла масса событий, которые серьезно повлияют на психологию крупных ресурсообеспеченных игроков – как близких к Путину, так и автономных.
Эмиграция полностью лояльных братьев Ананьевых, потерявших Промсвязьбанк в результате жесткой политики ЦБ; удар по АФК «Система», вынужденной в итоге пойти на сделку с «Роснефтью» и выплатить ей 100 млрд. руб. «долга», насчитанного Сечиным по его собственным «понятиям»; принуждение к покупке судов сечинского судостроительного завода «Звезда»; осуждение на 8 лет строго режима Улюкаева, что стало триумфом сращивания корпоративных интересов друзей Путина с силовым ресурсом… Все эти события связывает одно: значительное расширение границ дозволенного тем структурам, которые получили особое расположение президента.
ЦБ, Сечин, ФСБ и Росгвардия – каждая из этих структур показала не только готовность жестко продвигать свои корпоративные интересы – но и, что самое главное, делать это без особой оглядки на Путина.
С началом четвертого путинского срока этот накал «войны всех против всех», путинских против путинских – спадет навряд ли. И чем больше таких конфликтов, тем сложнее будет Путину играть свою роль великого арбитра. В итоге дистанция между ним и элитами будет только расти.
Путин, все чаще остающийся наедине с силовиками, рискует утратить свой статус политического лидера окологосударственного олигархата. Чьи представители могут начать свою игру, активно приватизируя государственные функции и все реже считаясь как с интересами президента, так и с самим фактом его существования. Это станет началом вялотекущего, но драматичного политического скукоживания Путина как политического института и гаранта стабильности всей системы.
Критичный для режима вызов номер два – упадок парламентской оппозиции, которая все меньше воспринимается как реальная политическая сила. В рамках четвертого срока Путина стоит ждать начала глубокой трансформации системных политических партий – что составит существенную внутриполитическую угрозу Путину. Еще в конце 2011 года на фоне массовых акций протеста началось заметное брожение в КПРФ, в «Справедливой России», оживилось позабытое всеми «Яблоко». Тогда Кремль хвастался способностью приглушить все протесты, провести спустя несколько месяцев предсказуемые и спокойные выборы с высоким результатом Путина.
Но есть ли в этом заслуга администрации президента? Или политический кризис конца 2011-го затих из-за высоких цен на нефть – источник социального, экономического и политического комфорта, полностью иссякший ныне?
Именно с конца 2011-го и вплоть до начала 2014-го наблюдался постепенный моральный износ режима. Рейтинг Путина медленно падал вплоть до крымской операции, резко задравшей его популярность в массах. Но четвертый срок нового Крыма не сулит. Неизбежен заход на второй круг политического угасания национального лидера, который уже сейчас испытывает острый дефицит позитивных идей и вынужден обращаться к ретроспективе: как мы победили лихие 90-е. Но старыми победами много не навоюешь, желудок, как говорится, старого добра не помнит.
Моральный износ режима автоматически, какой бы искусной ни была Путинская администрация с его кураторами внутренней политики, приведет к оживлению системного оппозиционного поля. Политическая эрозия режима спровоцирует выход из тени политиков второго и третьего ряда из КПРФ, ЛДПР и даже полумертвой «Справедливой России». И эти засидевшиеся на задних партах новички наверняка бросят вызов своим партийным боссам, опороченным их вечным соглашательством с Кремлем.
Нарастание внутрипартийных идеологических дискуссий, борьбы за лидерство – все это «окрасит багрянцем» четвертый срок Путина, чья администрация сойдет с ума, заглаживая все эти конфликты. Грань меж системной и несистемной оппозицией будет стираться, а сам институт оппозиции, сегодня загнанный в жестко управляемые формы, будет набираться самостоятельности, с чем Кремлю придется считаться. А он считаться с этой «накипью» не привык и не умеет.
Наконец третий вызов – разбалансировка административного ресурса, что неизбежно последует за всем выше названным. Так ли на деле управляемы губернаторы и министры, ФСБ и Росгвардия, Кадыров и Сечин? Админресурс, имеющий исключительное значение для государственного управления, начнет разъедаться «политическими червями» и их подпольными ходами.
Прежние механизмы утратят силу, на каждого «своего» министра найдется следователь ФСБ, на каждого друга Путина – компромат со стороны другого друга.
Главная проблема Кремля – как и любой окаменевшей автократии, включая советскую – в утрате рычагов управления в том случае, когда политическое пространство приходит в движение.
Придушенная оппозиция, глухота к реальным нуждам граждан, отсутствие «образа будущего» с вечной консервацией «настоящего» – все это обрекает власть лишь на два плохих варианта развития.
Первый – жесткий авторитаризм и репрессии с последующим неизбежным взрывом.
Второй – медленное саморазрушение под натиском социальных катаклизмов и обостренного запроса на перемены.
Но и в выборе между двумя этими сценариями Кремль, так и не нашедший на новый срок Путина чего-то идейно нового, не будет самостоятелен. Все решится по мере созревания реальной оппозиции – а также исчерпания способности режима к адаптации и гибкости. Его неизбежное окостенение при отсутствии каких-то новых проектов, подобных китайскому или хотя бы трамповскому, сделает его тем богом на глиняных ногах, который рухнет от любой новой напасти.
Или все же воин-Путин, наверняка все это понимающий, держит за пазухой какой-то козырь, способный побить указанную безысходность его последнего, четвертого срока?
Источник: https://publizist.ru/blogs/107563/22790/4
Нет комментариев
Добавьте комментарий первым.