Русский островок в Гаване
Гавана – город с большой русской диаспорой, а православный Казанcкий храм в столице Кубы был построен по личной инициативе Фиделя Кастро как памятник российско-кубинской дружбе. Именно в этом храме 14 февраля в ходе своего пастырского визита в Латинскую Америку патриарх Кирилл отслужил патриаршую литургию Гавана – город с большой русской диаспорой, а православный Казанcкий храм в столице Кубы был построен по личной инициативе Фиделя Кастро как памятник российско-кубинской дружбе. Именно в этом храме 14 февраля в ходе своего пастырского визита в Латинскую Америку патриарх Кирилл отслужил патриаршую литургию. О жизни Казанского прихода рассказывает его настоятель о. Дмитрий Орехов.
– Когда оказываешься в столь удалённом от России городе и регионе и вдруг видишь перед собой большой пятикупольный православный собор в русском стиле, встречающий всех огромным русским образом Казанской Божией Матери, чувствуешь себя в России, в другом полушарии, и это удивительное ощущение. Поделитесь, пожалуйста, Вашими мыслями и ощущениями от cлужения здесь, в этой точке мира.
– Конечно, наш храм ощущается неким русским островком в Гаване. Но, прежде всего, в нашем служении мы должны исполнять слова Христа Спасителя. Господь нам заповедовал идти в мир и просвещать, проповедовать Евангелие всей твари. Надо свою миссию искать и осуществлять не только на национальной основе или почве, но включать в свою пастырскую заботу всех людей. И Русская православная церковь именно это делает и тем самым показывает, что Православие есть вселенская Церковь.
– Расскажите, пожалуйста, кто является прихожанами вашего храма? Это представители русской диаспоры, или среди них есть и кубинцы?
– Наша паства – это люди разных национальностей: это и русские, и украинцы, и белорусы, и кубинцы. У нас храм городского типа – столичный храм. Есть постоянные прихожане. Есть те, которые ходят на курсы русского языка при храме или занятия по русским танцам. Точные границы чисто математически обозначить, естественно, невозможно. Но ведь потенциально наш приход – это весь остров, и я регулярно объезжаю его. Как у Господа нашего Иисуса Христа: были приближенные к Нему двенадцать учеников, был ближний круг – 70 апостолов, и так далее; так и у нас здесь: есть те, кто постоянно ходит, есть те, кто ходит пореже, есть такие, которые только на Пасху бывают, а есть и те, к которым я езжу.
– На Кубе до 2001 года никогда православного священника не было?
– В 50-х годах, до кубинской революции, здесь существовала православная община. Это были в основном греки-эмигранты и эмигранты первой русской волны, они сообща собрали деньги и построили большой, в греческом стиле православный храм. Потом, когда в 1959 году на Кубе победила революция, греческая община, как и многие другие, эмигрировала, оставив храм русской общине. Но священников не было. Рукоположили священника-кубинца, однако он с ситуацией не справился… В 1975 году храм закрыли вследствие известной нам советской пропаганды, он был превращён в театр.
Проблема в том, что уже в 2000-х годах, когда политика государства изменилась, был построен греческий храм Константинопольского Патриархата, и они как бы претендуют на тот, первый храм, хотя, когда эмигрировали, нам его передали. Последний владелец храма был из нашей Церкви. Но для того чтобы не решать все эти проблемы, решили построить два храма: для греков и для русских.
– А какие у вас взаимоотношения с греческим приходом Константинопольского Патриархата?
– Самые братские! Мы к ним ходим, служим, они к нам приходят на престольные праздники и не только. Там есть батюшка-колумбиец, священники-кубинцы. А настоятель храма – насельник афонского монастыря Симонопетра.
– Есть ли идеи построить ещё один (а возможно, и не один) храм на Кубе, в другом конце острова?
– Я считаю, что надо соблюдать наши традиции, когда храм строится всем миром, когда люди осознают, что храм им нужен, собираются и строят его или добиваются его строительства.
Как был построен этот храм? Люди организованно обращались в посольство, а посольство поддерживало их обращение в Патриархию. То есть нужно, чтобы созрела потребность.
О. Дмитрий Орехов
Нужно также учитывать, что из тех, кто эмигрировал, сейчас на Кубе остались немолодые люди, а все молодые эмигрировали в другие страны, побогаче. Те, кто сюда приехал, прибыли не затем, чтобы Богу молиться, из них очень многие не крещены. Многие крестились, когда здесь уже было пять священников и каждый старался с миссионерскими поездками по Кубе ездить.
– А можно ли сказать, что Куба – католическая страна? Или в большей степени всё ещё атеистическая?
– Это как раз о том, что для меня самого было удивительным. Я думал, что Куба является по преимуществу католической страной, а оказалось, что есть большое количество жителей вообще не крещёных, причем всех возрастов. Причём я и не скажу, что они атеисты или богоборцы, – просто до них никто не донёс представлений о вере и Церкви. Это их приближает к состоянию «табула раса», когда у них вообще никаких понятий нет – ни католических, ни протестантских, ни сектантских. Для миссии это даже, может быть, и хорошо.
– А какие самые большие проблемы возникают при обращении кубинцев в Православие? Перспективы есть?
– Нужно просто спокойно работать и понимать, что есть национальная и региональная специфика. Не нужно спешить. У людей своя культура, свой менталитет. Нужно начинать потихоньку, но с самого главного: с проповеди Христа, Евангелия, веры. Рассказать про храм, дать возможность со всем спокойно познакомиться… Но не напирать, не навязывать, чтобы не оттолкнуть.
С другой стороны, Евангелие же ещё не по всей земле проповедано. Церкви, в принципе, только 2000 лет – в исторических масштабах это не так много. Нашему храму – всего пять лет. Священник на Кубе – с 2001-го года. То есть это вообще мизерные сроки.
– На литургии мы слышали, что молитвы пелись и на русском, и на испанском. Это ваша постоянная практика? Вы так делаете, потому что среди присутствующих есть люди испаноговорящие, или просто из уважения к месту?
– Нет, мы смотрим, какова живая ситуация. У меня так бывает проповедью: выходишь на одном языке читать – смотришь, а люди другие стоят. Одно Евангельское чтение у нас звучит на славянском, другое – на испанском. Иногда, когда я вижу, что стоят в храме люди, которые совсем в церковь не ходят и впервые случайно зашли, я стараюсь для них прочитать Евангелие на русском. Важно ведь, чтобы они услышали не просто мелодию звука, а Слово Божие.
Источник: портал «Приходы»
Нет комментариев
Добавьте комментарий первым.