Татьяна Чумакова. К вопросу о древнерусской образованности
За последние сто лет о древнерусской образованности и об образовании в Древней Руси написано немало, хотя большая часть современных работ, посвященных этому вопросу, чаще всего является лишь компиляцией более ранних. Располагая одними и теми же фактами, исследователи придерживаются чаще всего двух крайних точек зрения: от заявлений о почти тотальной беспросветной «серости» до наивной веры в высочайший уровень древнерусской образованности. В чем же дело? Дело в том, что в Древней Руси была принята совсем иная, нежели в Европе и Византии концепция образования. Это был так называемый «монастырский тип» образования, пришедший на Русь из Болгарии, где он сформировался в правление болгарского царя Симеона, мечтавшего о создании славянской цивилизации.
В основе этой концепции лежало представление о том, что основой культуры является Слово, имеющее божественное происхождение. Это Слово, преподанное вторым Лицом св. Троицы Иисусом Христом, существует в двух видах: устном и письменном. Для его передачи нет необходимости в создании огромных научных центров, подобных средневековым школам и университетам. Это слово изучается сперва под надзором наставника, а позже при самостоятельном чтении (или слушании) Библии. Естественно, что при подобном типе образования исчезает необходимость в изучении любых предметов, кроме грамоты. Знание языков тоже не становится обязательным, поскольку славянский язык трактуется как самодостаточный (в «Сказании о буквах» Черноризца Храбра сказано, что «славянские письмена святы и честны. Тем, что сотворил их святой муж, а греческие — эллины поганые»).
Поэтому образованность заменяется грамотностью. Естественно, что после объявления христианства государственной религией, князь Владимир стал перед необходимостью формирования христианского сообщества. И одним из первых его шагов стало создание школ для детей «родовитых людей», где их обучали грамоте. Владимир создавал «своего рода элиту привилегированных распорядителей каналами письменной коммуникации» (С.Ю. Неклюдов). Как известно из «Повести временных лет», матери плакали по своим детям как по мертвым, когда их забирали в эти школы. То же самое будет происходить и позже, когда государственные потребности будут вызывать необходимость перестройки русской культуры, и на Руси уже не будет учреждений, удовлетворяющих этим потребностям, цари Иван Грозный, Борис Годунов и Петр Первый будут отправлять боярских детей в Германию, Англию и другие европейские страны, отрывая их от дома, от традиционной культуры. Конечно, на территории Руси существовал один регион. Где очевидно большая часть населения была грамотна, это Новгород.
Но этот город торговцев и ремесленников, входивший в состав Ганзейского союза, был скорее исключением, чем правилом. Да и насколько были грамотны его жители, если митрополит Новгородский Геннадий (XV в.) одним из первых заговорил о необходимости обучения грамоте священников. Описывая грустную картину тотальной безграмотности священства, он жаловался, что призванные для обучения духовные лица попросту сбегают, не выдерживая тяжести обучения. Второй момент: сторонники тотальной просвещенности древних русичей подчеркивают, что на Руси даже князья (в отличие от правителей западноевропейских стран) были блестяще образованы. Дело тут, скорее, в ином, на Руси именно князья и были образованы. Этого требовала концепция княжеской/царской власти, принятая на Руси. Концепция эта шла из Византии. Согласно ей, властитель являет собой образ Бога на земле, а точнее его второй ипостаси — Иисуса Христа. При этом особо подчеркивался благодатный дар Бога князю — мудрость. Мудрость земная — отражении мудрости божественной — Премудрости. А София Премудрость Божия в византийском культурном макрорегионе отождествлялась со вторым лицом Троицы — Иисусом Христом. Христоподобие князя/царя/императора — характерная черта культур византийского макрорегиона.
И не удивительно, что именно в годы правления Ивана Грозного, когда идея империи транслируется и активно трансплантируется в русскую культуру, софиократическая идея становится особенно популярна. Иван IV, как и его сын были одними из наиболее образованных людей того времени. Вполне вписывается в эту парадигму и Петр I, принявший официальный титул «Премудрого Отца Отечества». Кстати, Петр даже не пытался изменить что-либо в системе российского образования. Подходы и идеи не изменялись. При нем продолжалось начатое предшественниками создание профессиональных школ (медицинских, навигацких, богословских и проч.), необходимых для нужд государства, но система образования в Российской Империи начала создаваться лишь в эпоху Просвещения, в правление Екатерины II.
В это время стало очевидно, что формирующейся светской профессиональной культуре необходимо рационалистическое научное мировоззрение, противостоящее религиозному мистицизму и национальной архаике. Быть необразованным стало немодно. Светская публика (и не только светская) начинает посещать всевозможные лекции (особенно популярны были лекции по естественным наукам), составляет гербарии, проводит на дому всяческие опыты и т.д. Конечно, до Екатерины II был создан университет при Академии наук, но он не являлся университетом в европейском смысле этого слова, лекции были случайны, академики их не любили читать, да и студенты постепенно почти исчезли (к восшествию Екатерины на престол их оставалось всего двое), не мог решить проблему и созданный усилиями графа Шувалова и М.В. Ломоносова Московский университет. В стране, где не было отлаженной системы начального и среднего образования, высшее образование продолжало носить случайный характер.
Екатерининские реформы в области образования осуществлялись на основании утвержденного в 1764 г. императрицей «Генерального учреждения о воспитании обоего пола юношества», которое активно проводил в жизнь И.И. Бецкой (1703-1795) Правда уже в 80-е годы стало ясно, что утопические идеи И.И. Бецкого о воспитании молодых людей в полной изоляции от постороннего влияния не оправдали себя, поэтому была основана Комиссия об учреждении училищ под руководством П.В. Завадовского (1739-1812), которая начала подготовку к созданию системы начального народного образования по австрийскому образцу, консультантом был приглашен известный австрийский педагог Ф.И. Янкович де Мириево (1741-1814). В 1786 г. согласно императорскому указу «Об открытии народных училищ» в 25 губернских городах открылись одновременно народные училища, в которых могли обучаться представители всех сословий по единой для всей страны программе и учебникам.
Процесс формирования единой системы народного образования в России закончит внук Екатерины II — император Николай I. При нем новая имперская система образования обретет завершенные формы. Связь государства и высшей школы определит государственную политику надолго. И даже выбор приоритетов в образовании будет, прежде всего, диктоваться государственными потребностями (когда в XIX веке студенческие волнения начнут представлять опасность, государство увеличит ассигнования на преподавание естественных наук, с тем, чтобы отвлечь молодежь от «мечтаний»).
Таким образом, можно резюмировать, что на Руси с XI века образование было прежде всего делом государственным, эта традиция сохранилась и по настоящее время. Второй характерной чертой древнерусской «образованности» был приоритет грамотности над образованностью. Грамотность и воспринималась как образованность. Это представление также сохранилось в русской ментальности. Часто говоря о человеке, хорошо знающем свое дело, произносят фразу: «он/она — грамотный специалист». Третья особенность, «истинная» образованность достигалась (по мнению древнерусских книжников) не путем обучения в учебном заведении, а в результате самостоятельного изучения и переписывания книг, может быть, отсюда, с этих заветных «тетраток», за которые и на Соловки ссылали, идут традиции уже несколько подзабытого «Самоиздата», «тиражи» которого еще в XVIII веке могли превышать печатные тиражи.
Нет комментариев
Добавьте комментарий первым.